Когда переехали, то всем дали понять, что это не на год и не на два. За что местный народ, который к пришельцам со стороны не очень-то благоволил, разные ведь попадаются, стал относиться к ним с уважением. Если у начальства заслужить его оказалось проще, то у такого же рядового труженика куда сложнее и труднее.
Тем более, как говорили здешние жители, «нас, ласицких, на мякине не проведешь, скорее они тебя проведут».
Володя стал трудиться трактористом, Тамара пошла на ферму.
Вскоре она стала заметным человеком как в уже ставшем родным «Маяке», так и в районе. Фотография Тамары Михайловны Алисейко украсила районную Доску почета.
– Работу знает и любит. – Три маленьких слова, а сколько вместили. Сколько всего надо, чтобы о тебе так сказали.
Только-только жизнь в свое русло вошла, как ураганом налетела перестройка, разметала, расколотила некогда могучее государство вдребезги. Даже фундамента не оставила.
Всего хватило – и свободы слова, и демократии, и талонов, и очередей, и «зайчиков», и «белочек», которые имели одно удивительное свойство: сколь быстро появлялись, столь быстро и исчезали. Сумасшедшая инфляция проглатывала их как крошки с послеобеденного стола. Она даже «зубрами» не подавилась.
Крутись и выживай, кто как сможет. К тому же и детей подходила пора в люди выводить. Да только что им могли дать Тамара с Володей, кроме своих трудовых рублей, которых по тем временам кот наплакал.
А здесь еще у Володи язва обострилась. Врачи посоветовали соблюдать диету, режим дня. Видимо, аукнулись к этим годам и сибирская нефть, и чернобыльский катаклизм, и перестройка. Тамара начала упрашивать Володю, чтобы уходил с трактора.
– Давай к нам на ферму.
Он лишь костерил себя за все то, что выпало на их долю. Но ее просьбам внял и перешел в животноводы. Уже семь лет, как их вся семья встает ни свет ни заря.
Благо, при Яромчике хозяйство пошло на подъем. Начали расти производственные показатели, а вместе с ними и заработная плата.
В прошлом году ко Дню работников сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности АПК облисполком высоко оценил труд Тамары Михайловны как оператора машинного доения. В письме-благодарности от областной власти говорилось:
«За шматгадовую добрасумленную працу ў сельскагаспадарчай галіне, значны асабісты ўклад у развіццё гаспадаркі і ў сувязі з прафесійным святам».
– Это наш золотой фонд, – уважительно отзывается о таких семьях, а их в СПК несколько десятков, Петр Яромчик.
Сам же, как говорил с улыбкой, сразу после принятия должности на постой перебрался к тестю. Живет в Ладорожи. Теперь на фермах, мехдворе мог появиться в самое неурочное для некоторых лиц время.
* * *
…Старенький «уазик» остановил недалеко от скирды с сеном. Удивительная ночь. Тишина. Он любил тишину во всей ее первозданности. Даже дверь машины, которая закрывалась с хорошим хлопаньем, не закрыл. Сторож был на месте. Он только что вернулся с обхода. Еще раз вместе с ним прошли вдоль хранилищ, осмотрели технику. Все в порядке.
– Петр Николаевич, не переживайте, там уже кое-кто знает, что к чему, – и сторож ткнул палкой в сторону деревни, – по правде говоря, я и сам раньше побаивался, чтобы не огрели чем-нибудь.
В кабине, как только он захлопнул дверь, в затылок ткнулось что-то холодное. «Ну вот, кажется, доездился», – подумал и замер. И на душе вдруг в один миг стало пусто-пусто. В память сразу вскочил рассказ бывшего председателя Кошара: ему здешние мужики за такие ночные «прогулки» дверь в хате подперли огромным старым железным крестом, принесенным с кладбища. Позади шумно засопело, задышало в ухо, и длинный шершавый язык скользнул по щеке.
