Читать онлайн Юрий Енцов - Серебристое облако 2. ADventure

Два месяца со времени прибытия Георгия в Москву пролетели незаметно. Домой, к родителям выбраться не получилось, хотя человек, известный ему как капитан Виктор Викторович Дублин, а оказавшийся генералом Венедиктовым Геннадием Владимировичем пообещал вначале отпустить его на побывку. Затем его отпуск все откладывал и откладывал. Георгий писал письма, и мама пообещала приехать к нему сама.

Уже через пару недель он стал возить начальство из дома на работу и обратно домой. На вопрос: «А если гаишники остановят?» – шеф его успокоил, сказав, что, во-первых, у него самого есть права, а во-вторых, никакие ГАИ или ВАИ им не указ.

Он каждый день созванивался со старшим лейтенантом Василием Шубниковым или Васькой. Они быстро перешли «на ты», старлей сам ему предложил.

Георгий познакомился с сыном-студентом генерала Венедиктова, которого звали Алексеем, и молодой женой, их ровесницей со странным именем Мина.

Начиная вспоминать недавние зимние события, он ловил себя на том, что не совсем понимает: было ли все это? Впрочем, и вспоминать-то не хотелось, приятнее было думать о будущем, ведь пришла весна, впереди маячило лето. А вокруг раскинулась Москва – столица СССР.

Леша Венедиктов был в чем-то полная противоположность своему отцу, по характеру неразговорчивый, хотя и дружелюбный, мягкий. От него пахло школьным спортзалом, молодым растущим энергичным телом. Оба, что отец, что сын, – были интересные, эрудированные, но отец – более четкий. Однако Георгий не совсем понимал – какой из них правильней? Кто чья испорченная копия?

Сын отца побаивался, тот был его на голову выше и гораздо сильнее. Видимо, Леша оказался в маму, умершую уже лет десять назад. Венедиктов-старший тоже человек общительный, открытый, но – не допускавший сближения, тесного контакта. С ним и Георгий не чувствовал себя комфортно, он понимал, что если что-то получится не так, его накажут. Сурово, но справедливо.

Леша по большей части жил у своей бабушки по материнской линии, в Чертанове. Так что чаще всего Георгий общался с Миной, стройной брюнеткой, больше похожей на дочь Венедиктова, чем его русоволосый сын.

У них была большая библиотека. Однажды, ожидая генерала, Георгий просматривал корешки, нашел какой-то фолиант, по виду очень старинный. На обложке было написано что-то по-арабски.

– Это не подлинник, – объяснил, проходя мимо Венедиктов старший, – репринтное издание. Если бы я имел возможность покупать подлинники, то мне можно было бы не работать. Это же восемнадцатый век.

– Вы умеете это читать? – спросил Георгий.

– Могу, – ответил Венидиктов. Он взял книгу и прочел сначала по-арабски, и звуки слов напомнили Георгию Афганистан и утреннюю песню муллы. А потом он перевел: «Легко и без сожалений расстанемся с опостылевшей повседневностью и перенесемся ненадолго в благословенные Аллахом времена, когда….» – ну и так далее.

Чаще всего он поднимался к ним и в выходные. В другие дни только подъезжал к окнам и сигналил. Иногда приходилось везти Мину по магазинам. Перед этим она с часок вертелась перед зеркалом:

Они с Георгием опускались на лифте. Георгий усаживался в машину, включал зажигание, и они ехали. Управлять «Волгой» оказалось не труднее, чем на БМД.

Из окон дома, где жила семья генерала Венедиктова открывался вид на старый район Москвы и на небольшой парк. Мина обычно сидела с ним рядом.

Однажды она внезапно подняла руку к лицу:

– Что-то мне дурно, голова закружилась, – сказала она как о глупом и забавном курьезе.

Пешеходы размахивали своими сумками и газетами. Остановив машину у обочины, он посмотрел на нее и принюхался. От нее пахло Алексеем, совсем как когда-то от Маши пахло Борькой. Она постепенно пришла в себя, посмотрелась в зеркало:

– Ой, я как оживающий мертвец, – она вытащила румяна, пудру, привела себя в порядок.

В тот раз она походила по магазинам очень мало. Они вернулись, и Георгий поехал за Венедиктовым старшим, у которого было важное совещание, и ждал до пяти часов. В их комнате водителей находилось еще трое. Видимо, на совещании было что-то не так, потому что Венедиктов пришел мрачный. Он молчал всю дорогу до дома, пока они ехали по Китайскому проезду и набережным Москва реки. Когда они зашли к нему домой, поднявшись на лифте на восьмой этаж, Мина посмотрела на него и сказала:

– Тебя словно укусили. Ты волком смотришь!

Венедиктов тяжело вздохнул, побарабанил пальцами по столу и сказал Георгию:

– Поможешь Мине готовить ужин?

Такое бывало частенько и Георгий, ни слова не говоря, снял китель и принялся чистить картошку, лук, резать мясо. Потом они поужинали втроем, Венедиктов подобрел и успокоился, а Георгий поехал ставить машину в гараж, после чего на метро ехал в часть, чтобы рано утром опять направиться в гараж, брать путевку и в 7 30 быть у подъезда его дома.

Однажды Венедиктов подвозил коллегу по работе, невысокого мужчину в штатском. Сам он тоже редко носил свой генеральский мундир. Они беседовали:

– В начале декабря в распоряжение Амина были направлены человек пятьсот, – сказал мужчина. Георгий насторожился. – Их переодели в афганскую форму. Так?

– Ну да, спецподразделение, – ответил Венедиктов, – обученное по полной программе. Основная задача – охрана резиденции премьер-министра.

– Но была и секретная миссия, – сказал его собеседник, – предотвратить его бегство.

– Хочешь сказать, достаточно ли скрытно мы все это сделали? – предположил Венедиктов.

– Идеально сделать никогда еще не получалось, – сказал собеседник. – В это время в Баграм прибыло еще три батальона ВДВ две – две с половиной тысячи человек, это раз. Два – в Кабул переправили тысячу. Так что народу там вообще-то нашего было немало, вряд ли они успевали следить за всеми.

– А чем им еще заниматься? – сказал Венедиктов, он поймал в зеркале заднего вида взгляд Георгия и сказал ему равнодушно:

– Радио включи…

Георгий послушно повернул выключатель радиоприемника «Урал». Там какая-то певица пела песню про «сладку ягоду» и «горьку ягоду». Георгий покрутил колесико настройки, по новостям стали говорить о том, что ушел в отставку государственный секретарь США Сайрус Венс, в знак несогласия с предпринятой диверсионной операцией в Иране. Новым государственным секретарём США был назначен Эдмунд Маски. Но все равно обрывки разговора на заднем сиденье он слышал:

– …большинство приказов по вводу войск отдавались устно. Ты когда там оказался? – спросил Венедиктов коллегу.

– 25 декабря. К понтонному мосту через Амударью подошли боевые машины пехоты разведбата мотострелковой дивизии, – сказал собеседник. – Я вручал пограничникам списки убывающего личного состава.

– Потом, переправившись на правый берег, пошли на Ташкурган? – спросил Венедиктов.

– Да, по пути встречались отдельные афганские посты, но они не реагировали на наши войска, – сказал собеседник. – Афганцы придерживались нейтралитета, находились в своих гарнизонах. Никакого огня не было.

– А я в ночь на 26 декабря на транспортном самолете, – сказал Венедиктов. Они помолчали, потом генерал произнес:

– Меня переводят на запад, ротация. Или повышение, не пойму пока.

– Ну, мы свое дело сделали, теперь пусть фронтовая разведка работает, – сказал его собеседник. – Запад, восток. Сейчас разницы все меньше.

– Наши предполагаемые противники как считают, – сказал Венедиктов, – победитель получает все. Никто не должен мешать.

– Мы мешаем, – сказал его собеседник, – укрепляем всеобщую убежденность в неизбежной победе коммунизма.

– Это точно, – сказал Венедиктов. Они помолчали.

– А в этот раз ты зачем туда летал? – спросил Венедиктова собеседник.

– Саида выручать, – ответил Венедиктов как о совершенно очевидной вещи, удивленным голосом, словно бы не понимая, как его визави сам об этом не догадался.

– Это понятно, – сказал собеседник. – Но можно было поручить кому-то.

– Кому поручишь! – возразил Венедиктов. – Ну, кому?

– Хотя бы ГРУ подключить, – сказал собеседник. – У тебя же там связи хорошие.

– В любом случае согласовывать надо месяц, – сказал Венедиктов, отвернувшись и посмотрев в окно, – а так все за пару дней сделали. И даже больше чем предполагалось.

– А чем он в госбанке занимался этот твой Саид, – спросил собеседник.

– Да всем, – ответил Венедиктов. – Он вроде как заместитель министра финансов был.

Собеседник молчал, меряя, оценивая и словно проникая в Венедиктова своим взглядом. Тот почувствовал этот долгий взгляд на себе и сказал ласково, но убедительно:

– Нужный человек, – и улыбнулся в ответ на проникающий взгляд, и эта улыбка словно бы не дала взгляду проникнуть глубже, чем требовалась.

Когда мужчина, простившись, ушел, Георгий набрался храбрости и спросил Венедиктова:

– Геннадий Владимирович, вы помните наш разговор тогда, на горе?

Венедиктов помолчал минуту, занятый своими мыслями, потом, с трудом переключившись, и вспомнив заснеженный склон горы, сказал:

– Что-то… про своего друга Горацио ты рассказывал.

– Хочется мне разобраться с этим «другом». Горацио, или как его? Правильнее сказать Сивка-бурка вещая каурка, – сказал Георгий.

– Хорошие у тебя друзья. И чего они, если коротко, эти твои друзья хотят? – спросил Венедиктов.

– Вот в этом и хотелось бы мне понять, – сказал Георгий. Немного подумав, он добавил:

– Хотеть они ничего не хотят. Но иногда что-то дают. И… что-то забирают взамен.

Его собеседник пристально посмотрел на него в зеркало заднего вида, подумал.

– Я читал твое личное дело, – сказал, наконец, Венедиктов. – Ты прямо как матрос Кошка какой-то. Как тебя комполка отпустил, непонятно. Он с твоей помощью… Героя мог бы получить.

– Комвзвода орден Красной звезды дали, – согласился Георгий. – За просто так, его вообще с нами не было.

Генерал опять задумался. Потом сказал, как бы рассуждая вслух:

– Ты не торопись. Знаешь, когда нужна спешка?

– При ловле блох, – ответил Георгий. – Я и не тороплюсь. Перед армией сунулся в наш областной университет к местным ученым, чтобы разобраться, почему со мной так. Был не рад. Кое-как ноги унес.

– Ну, вот, – резюмировал Венедиктов. – Хочешь, чтобы тебе черепную коробку вскрыли и вставили туда датчики?

– Черепушка у меня, я думаю, самая простая. Дело тут – не во мне. Не во мне, – сказал и повторил Георгий, внимательно глядя вперед на дорогу, переключая передачи. – Поэтому вот вам только и рассказал.

Генерал еще раз посмотрел на него в зеркало заднего вида и сказал:

– И мне не надо было. Но если сказал, если у тебя наболело, я тебе, конечно, помогу. Но давай так – неофициально. И без спешки. Ты парень молодой, тебе спешить еще некуда, а мне уже некуда…

…Через некоторое время Георгию выдали гражданскую одежду: польские ботинки, немецкую рубашку и венгерскую куртку. Отечественного производства были только брюки. Все это было куплено в ГУМ-е Миной.

Однажды Венедиктов сказал ему, что нужно будет освоить новую технику – портативный магнитофон.

– Он размером с книгу, – сказал Венедиктов, – мне несподручно с ним возиться. А ты покрутишься рядом. Нажмешь кнопку, когда надо.

Георгий долго тренировался, сидя в машине, включать и выключать аппаратуру.

Вскоре они приехали в небольшой особняк в центре Москвы. Над воротами развевался разноцветный иностранный флаг. Внутри было довольно много народа. Венедиктов, который был в сером неприметном костюме, явно высматривал кого-то. Наконец увидел знакомую и подошел к ней. На той была тонкая льняная рубаха поверх джинсов. Красавица с бокалом шампанского обратилась к нему, когда Венедиктов с ней поздоровался: