Пригласив старейшин за собой в зал Совета – одну из самых просторных пещер, имевшихся в распоряжении стаи, Алзо долго молчал, собираясь с мыслями. Отец Итори тоже был здесь, старик словно постарел сразу лет на двадцать, но не проронил ни одной слезы с момента возвращения Алзо.
«Ему недолго осталось» - глядя на него понял вожак стаи. Гимара тоже это знал, а потому был относительно спокоен. Решив оставить скорбь по земному, он готовился ко встрече со своими сыновьями.
- Сегодня не стало одного из нас, - его голос казался хриплым из-за долгого молчания. – Младшего сына старейшины Гимары. Вы все это знаете и все мы скорбим.
Он вновь замолчал, чувствуя, как слова застревают в горле.
- Люди не оставили нам выбора. Теперь ни одному из них не будет пощады. Мы будем поступать так же, как и они. Убивать так же, как и они… Я не вижу иного выбора! Да! В какой-то степени мы тоже люди, наша первая и главная ипостась не отличима от них. Но они нас таковыми не считают. Так покажем же им наше истинное лицо! То, какое они хотят видеть, сравнивая нас со зверями, распуская грязные слухи и лживые сказки! Я клянусь, что буду теперь жёстче к ним, людям, да не оставит нас дух великого воина-волка на выбранном пути!
Зверолюды одобрительно поддержали его, воздев вверх кулаки.
- Прости, Гимара, я не мог забрать с собой тело Итори, - обратился Алзо напрямую к старейшине. – Они бы всё равно не позволили мне это сделать. Но я ранил их вождя, надеюсь, смертельно, и твой сын отомщён! Ночью мы проводим его дух в заоблачный Лес, и все женщины оплачут его должным образом. А мужчины принесут клятву, что убьют по одному человеку из рода людского в знак отмщения за твоего сына. Это всё, что я могу на сегодня сделать ради памяти Итори и ради своей стаи…
Зверолюды поднялись со своих мест, совет на сегодня был окончен. Мужчины вышли из зала, задержался лишь старик Гимара. Он подошёл к вожаку и по-отечески положил руку ему на плечо.
- Алзо, я не хочу, чтобы ты винил себя в смерти моего сына, - сказал он, а внутри главного оборотня что-то вздрогнуло, вспыхнуло, задрожало. – К сожалению, это жизнь зверолюда, мы ещё никогда не обходились без потерь и знаем, что она, к сожалению, не последняя…
- Это я должен утешать тебя, Гимара, - произнёс Алзо, чувствую, как невидимые тиски сжимают горло. – Ты потерял сына, всех своих сыновей!..
Старик кивнул, соглашаясь. Но при этом настойчиво оставаясь на своём.
- Не вини себя. Ты – вожак. Твою боль стая ощущает всего сильнее…
Это тоже было правдой. И Алзо вынужден был согласиться.
- Спасибо, - кивнул он, ответно коснувшись плеча Гимары. – Стая всегда будет почитать тебя и твоих сыновей как настоящих воинов.
На это старейшина ничего не ответил, постаравшись выдавить из себя измученную улыбку. Он медленно направился к выходу, оставляя Алзо в полном одиночестве.
Нужно было возвращаться домой. Этот день длился уже слишком долго.
8. Глава 8
Зоси открыла глаза, разбудив себя собственным стоном. Может быть, это ей приснилось? Как в детстве, когда хворь валила её с ног, и мучали кошмары…
Лунья, древняя знахарка её селения, тут же поспешила к ней, и мягко положила ладонь на лоб. Морщинистое лицо её свисало вниз, а добрые, по-матерински заботливые глаза взгляда не отрывали от лица девушки, осматривая её визуально.
- Зоси…
- Отец! – перебила она, тут же вспомнив печальную истину. – Он… он…
