Проснулась я от тишины. В квартире было очень тихо и почему-то темно. Нашарив рукой сотку, я взглянула на время. Двенадцать часов. Дня или ночи. Но даже если и ночи, то так темно просто не может быть. Я едва различала силуэты привычных вещей, которых было у меня не так уж и много. Люблю свободные пространства. Кроме дивана в комнате находился махонький журнальный столик, табуреточки – две и телевизор на стене, еще торшер в углу. Фонариком сотки я осветила пространство. Комната, как комната. Но почему так темно? Если ночь, то почему в глаза не бьет уличный фонарь?
– Черте что, – произношу ставшее в последнее время любимым выражением эмоций фразу. И тут понимаю, что темнота результат чьих-то умелых рук, которые плотно зашторили окна в моей квартирке. Год назад Лялька, движимая сделать мне необычный подарок, учудила. И когда я была в трехдневной командировке, установила в моей квартирке навороченные пластиковые окна, к которым прилагались такие же навороченные жалюзи. Если закрыть окна и опустить жалюзи можно оказаться в полной темноте и тишине. Я не люблю такое состояние окружающей среды, поэтому Лялькиным подарком никогда не пользовалась. В моей квартирке на пятом этаже всегда какое-нибудь окно или форточка открыты. Ну а жалюзи стали мне просто декором. Распахнув настежь окно в спальне, я потопала умываться. Из зеркала на меня глянуло бледное, почти бесцветное лицо с заспанными глазами формы «японочка». Волосы органично дополняли картину под названием «Лахудра». Почему-то вспомнился холеный братец с отутюженными манерами. Вот бы он меня сейчас увидел!
И тут я окончательно проснулась. Они же, Лялька и Генрих были здесь. Куда же они подевались? Хотя торчать пять часов на кухне, в ожидании когда проснется хозяйка, глупо. А вдруг Генрих Ляльку в какую-нибудь авантюру втянул? Интуитивно я не доверила братцу, ждала от него только гадости. Мысль о том, что подруга взрослая женщина к тому же бизнес-вумен, которую за глаза называют хищницей и акулой, в голову не пришла. Плюнув на умывание, я бросилась к телефону. Длинные гудки радовали меня несколько секунд. сменившись на безликое —«абонент не отвечает. Позвоните позже». Номер телефона братца мне был не известен. И что прикажете делать? Куда бежать? Кого спасать? Спасать понятно кого – Ляльку. Но куда бежать?
– Дурдом – еще одно ставшее у меня популярным выражение.
И тут затрезвонил домашний телефон. С самыми дурными предчувствиями, я схватила трубку и не успела вымолвить ни слова.
– Хватит дрыхнуть. Давай к ювелиру, – приказы отдавала подруга. На умирающий или попавший в беду голос не походил. Я хотела возмутиться, но Лялька уже бросила трубку. Кое как приведя себя в божеский вид, минут через двадцать, я маялась у двери ювелира. Почему-то двери мне не спешили открывать. Тарабанить к пожилому человеку не позволяло воспитание. Я жала кнопку звонка. С той стороны двери было тихо. И что делать? Полицию вызывать? А если дома просто нет никого? И тут затрезвонил мобильник.
– Ты где? – голос у подруги был недовольный, – все не можешь проснуться?!
– Тут я под дверью стою, – успеваю вставить словечко.
– Под какой дверью- в голосе недоумение
– Под железной, – двери ювелира, как и положено, были железные, вернее бронированные.
– Под какой железной?! Мы же тебя ждем!
– Под бронированной, впустите вы меня или нет?! – моему терпению пришел конец.
