– …И мы, обычные люди, – у нее дрогнул голос, – должны хорошо принять его в нашем мире, правда?
– Правда.
– Ты молодец, Андрюша.
Она обняла меня, но я вывернулся. Не люблю, когда меня тискают. И я не понял, что она имела в виду и за что меня похвалила. Какой дурак будет плохо принимать инопланетянина с планеты Аргентус?
Юрец увлекался биоинженерией. Поэтому, во-первых, у себя в комнате на подоконнике он выращивал растения из косточек и семян, причем с прекрасным результатом – у него взошли помидор, перец, лимон, мушмула и финик, – а во-вторых, занимался выведением улитки из яйца. Яйцо было похоже на небольшую белую бусину, Юрец держал его в кокосовом грунте, в пластиковой баночке из-под сметаны, и ежедневно увлажнял грунт водой. Он говорил, что для его биоинженерии важны именно собственноручно выращенные им, Юрцом, образцы земной флоры и фауны – только в этом случае есть шанс, что ему удастся вступить с ними в контакт и создать хотя бы примитивную, но все-таки Цепь и замкнуть ее. Из растений наиболее перспективными ему представлялись финик и мушмула. Что такое Цепь, Юрец мне не объяснял, он просто упоминал ее время от времени и, кажется, исходил из того, что я, конечно же, в курсе, о чем речь. Сначала я стеснялся обнаружить свою неосведомленность и с умным видом кивал. Но потом, проведя несколько часов в интернете, но так и не обнаружив сколько-нибудь подходящую «цепь» в нужном контексте (я вводил запросы «флора фауна создать цепь» и «флора фауна контакт замкнуть цепь» и даже «помидор финик мушмула улитка цепь»), я все же спросил его.
– Ты правда не знаешь? – Юрец уставился на меня так, словно я на его глазах превратился в говорящую мушмулу. – Да, ты не знаешь… Вы, земляне, не знаете. То есть все еще хуже, чем я предполагал. Вы не просто разомкнули Цепь. Вы ее уничтожили. Причем так давно, что сами забыли о том, что она когда-то существовала.
Юрец замолчал, отвернулся и принялся опрыскивать свое ненаглядное яйцо из водяного пистолета. Я смотрел на его перекособоченную спину, и мне казалось, что она перекособочена как-то осуждающе.
– У нас была миссия, – сказал наконец Юрец, по-прежнему стоя ко мне спиной. – У нашего корабля на Земле. Найти подходящего, обучаемого аборигена и отвезти на Аргентус. Для установления дружественных контактов, но главное – с образовательными целями. Наша цивилизация значительно более развита, чем ваша, и мы хотели по-дружески показать вам, как все должно быть. И вот теперь, когда я…
– И чем это наша цивилизация хуже? – мое самолюбие было задето.
– У вас нет Цепи, – Юрец повернулся и посмотрел мне в глаза. – Но речь сейчас не об этом. А речь о том, что выполнить миссию теперь могу только я, единственный выживший из команды. Я много думал, анализировал. Ты подходишь. Корабль прибудет за мной через шесть недель, и я готов тебя взять, – он полуприкрыл свои перевернутые глаза и стал похож на сову. – Готов ли ты отправиться со мной на Аргентус, планету серебристых каменей?
Я ждал этого давно. Наверное, с самого первого дня. Приглашения. Но сейчас, когда Юрец и правда меня позвал, я вдруг почувствовал панику. Как будто паркетные доски в юрцовской комнате стали вдруг неустойчивыми и зашатались под моими ногами. Как будто по спине, вдоль хребта, заскользила целая стая улиток. Шесть недель. Так скоро. Корабль прибудет так скоро.
– Но… это же уже будет учебный год, – проблеял я. – А ехать надолго? Навсегда? Как же мама? А… сколько длится полет?
