– Князь пользуется даром, но пытается всех переубедить в обратном. Зачем?
– Как думаете вы?
Димостэнис немного помолчал. Он уже не раз пытался найти ответ на этот вопрос.
– Каждому правителю необходимо доказывать свое превосходство над остальными, чтобы удержать свою власть. Если у тебя этого нет, то надо создать условия, чтобы непременно было.
– Разве в империи правители не делают того же?
Иланди прикусил нижнюю губу. Ее высочество настроена сегодня повоевать.
– А в Мюрджене?
Ее брови иронично приподнялись.
– В чем же мое отличие? Я обычная смертная. У меня нет даже способностей, какие имеют большинство моих подданных.
– Если бы это было так, вряд ли род Эйлин столько аров оставался правящим.
Княжна положила ладонь на его руку. С таким невинным выражением на лице, как будто он разрешал ей делать это.
– Лэрд Эардоре рассказывал вам о происхождении наших семей?
– Да.
– Дом Эйлин долгие ары пытался возродить истинное наследие нашего великого предка. Вы понимаете, о чем я?
– О серебряной ауре?
Кари кивнула.
– Нам казалось, что мы делали все, как велел он. И все же ошиблись.
– Его светлость сказал мне, что он, чтобы усилить способности своих потомков, создал семью с женщиной, рожденной от смешанного союза. Правда, так и не объяснил, что он имел в виду.
– Эардоре консерваторы и ортодоксы. Они чуть ли не единственные, кто никогда не смешивал свою кровь с неодаренными. Олгин поступился своими правилами. Его сын Янаур – сильный одаренный, владеющий всеми четырьмя стихиями, к тому же проводник, что, впрочем, неизбежно при смешанном союзе. Однако то чего так хотел добиться его отец, ради чего сломал устои своей семьи, не случилось. В его крови тоже нет серебра.
Димостэнис нахмурился.
– Что значит, неизбежно при смешанном союзе. Умение проводить энергии как-то зависит от того, кто твои родители?
Кари бросила на него недоуменный, слегка раздраженный взгляд. Словно обвиняла в том, что в такой ответственный момент он отвлекается на столь несущественное.
– У двух одаренных не может быть потомков, обладающих даром проводника. Это только в крови обычных людей. Они не могут этим пользоваться сами, но умеют передавать.
Димостэнис замер, пытаясь осознать, что только что услышал.
– Но ведь импер…
Он оборвал себя. Вряд ли княжне Мюрджена стоило знать, что Аурино – проводник. Он сам открыл для него эту грань дара и в последнюю их встречу ясно видел, что император осознанно и умело этим пользуется.
– Вы уверены?
Кари горько улыбнулась.
– Вы не представляете сколь высокую цену, род Эйлин заплатил за эту уверенность.
Игры в искренность сыграли с ее высочеством не самую лучшую шутку. Она явно прибывала в расстроенных чувствах и замешательстве. Пальцы княжны сжали его руку.
– Еще вчера мне казалось, что вы сильно изменились. Вы перестали быть похожи на того человека, которого я в первые увидела в центральном парке Антаклии. Того благородного сэя, привыкшего на все смотреть сквозь призму величия своего дара. Надменного, снисходительного, уверенного лишь в своей правоте.
Дим скривил губы. Зачем она говорит ему это?
Ее ладонь поднялась вверх по его предплечью, остановилась слегка поглаживая.
– Я ошиблась. Это все осталось в ваших глазах. И от этого вы не стали менее непредсказуемым. И… притягательным.
Пальцы скользнули вверх по плечу, по шее, задержались на щеке.
– Может, просто надо чаще смотреть людям в глаза? – Дим взял ее руку и прикоснулся губами к кончикам пальцев. – Спокойной ночи, Кари.
