Серебряный век. Поэты и стихи - страница 25



     Сказав: «Как странно жили люди:
     Могли любить, мечтать и петь!»
1921

«Мне не горьки нужда и плен…»

     Мне не горьки нужда и плен,
     И разрушение, и голод,
     Но в душу проникает холод,
     Сладелой струйкой вьется тлен.
     Что значат «хлеб», «вода», «дрова» —
     Мы поняли, и будто знаем,
     Но с каждым часом забываем
     Другие, лучшие слова.
     Лежим, как жалостный помет,
     На вытоптанном, голом поле
     И будем так лежать, доколе
     Господь души в нас не вдохнет.
Май 1921

Вячеслав Иванов

Вячеслав Иванович Иванов (1866–1949) – русский поэт, теоретик младосимволизма, филолог, переводчик, драматург, эссеист, литературный критик, философ, культуролог. Автор 10 поэтических сборников и 6 сборников статей.

Как поэт дебютировал в печати в 32 года, уже защитив диссертацию (о налогах в Римской империи). Знаменитая «Башня» Вячеслава Иванова (Ивановские среды) – литературно-философские собрания, проходившие на квартире Иванова и собиравшие петербургскую культурную элиту, стали одним из центров русского символизма. «Почти вся наша молодая тогда поэзия, если не „вышла“ из Ивановской „башни“, то прошла через неё», – вспоминал Сергей Маковский.


Вячеслав Иванов


Продолжением «Ивановских сред» стало литературное объединение Общество ревнителей художественного слова (оно же – «Академия стиха»), сформированное при журнале «Аполлон». Как идеолог дионисийства, в основу своего «мифа» Иванов положил темы воскрешения, возрождения после смерти, мистической любви, одолевающей гибель, – противостоя пессимизму старших символистов.

Революцию Иванов не принял, в 1924 году выехал в Италию. Занимался научной и преподавательской работой. Умер в Риме в 1949 году.

Дмитрий Святополк-Мирский так охарактеризовал самобытный поэтический стиль Иванова: «К его стиху подходят эпитеты „византийский“ и „александрийский“: они полны прошлыми веками, пропитаны учёностью и самосознанием. В русской поэзии это самое большое приближение к сознательному и обдуманному мильтоновскому блеску. Каждый образ, каждое слово, каждый звук, каждая каденция – это часть великолепно спланированного целого. Всё тщательно взвешено и обдуманно отобрано для наибольшего эффекта. Язык архаичен, к тому же Иванов любит вводить греческую лексику. Это великая традиция церковнославянского языка, усиливающая величественность стихов».

Анахронизм

М. Кузмину

     В румяна ль, мушки и дендизм,
     В поддевку ль нашего покроя,
     Певец и сверстник Антиноя,
     Ты рядишь свой анахронизм, —
     Старообрядческих кафизм
     Чтецом стоя пред аналоем
     Иль Дафнисам кадя и Хлоям,
     Ты всё – живой анахронизм.
     В тебе люблю, сквозь грани призм,
     Александрийца и француза
     Времен классических, чья муза —
     Двухвековой анахронизм.
     За твой единый галлицизм
     Я дам своих славизмов десять;
     И моде всей не перевесить
     Твой родовой анахронизм.
1906

Пригвожденные

     Людских судеб коловорот
     В мой берег бьет неутомимо:
     Тоскует каждый, и зовет,
     И – алчущий – проходит мимо.
     И снова к отмели родной,
     О старой памятуя встрече,
     Спешит – увы, уже иной!
     А тот, кто был, пропал далече…
     Возврат – утрата!.. Но грустней
     Недвижность доли роковая,
     Как накипь пены снеговая,
     Всё та ж – у черных тех камней.
     В круговращеньях обыдённых,
     Ты скажешь, что прошла насквозь
     Чрез участь этих пригвожденных