С чердака быстро, почти бегом спускался старик с длинной бородой.
Это был Иван Федорович, но только он сильно изменился после прошлого раза. На его голове был колпак, а на теле длинный балахон с мантией. Он выглядел как настоящий волшебник, такой, каких рисуют в сказках, вылитый магистр Мерлин. Он двигался так быстро и уверенно, как не ходят люди его возраста. Спустившись с чердака, подбирая подол своей мантии, чтоб не запнуться и двигаться быстрее, он вбежал в детскую. Сережа плакал: «Давай мой хороший, нам надо спешить мы должны успеть забрать и маму», сказал Иван Федорович. Он взял Сережу на руки, и повернул левой рукой, на среднем пальце правой руки огромный перстень с сапфиром на сто восемьдесят градусов. Они тут же испарились в воздухе, как будто их здесь и не было. Только они успели исчезнуть, как за окном возникла вспышка, настолько яркая, что создалось впечатление, как будто само солнце заглянуло в окно детской! Свет был очень ослепляющей силы! Затем миг, страшный взрыв, и дом превратился в руины.
Глава 2 Великая Фернандия
– Сережа вставай, ты опоздаешь в школу, – сказал Иван Федорович, встав на платформу, похожую на маленькое облачко.
Это облачко стало плавно подниматься вверх. До тех пор, пока не подняло старика на второй этаж, где сразу начиналась спальня. На полу был мягкий ворсистый ковер. Практически вся ступня утопала в этом ковре. Посреди комнаты, по-видимому, стояла кровать, если можно было, так сказать. Она была круглой формы, и весела в воздухе. Она была такой огромной, что мальчика лет девяти в ней с трудом, можно было разглядеть.
Иван Федорович махнул рукой, и одеяло тут же слетело с этого мальчика. Он начал ежиться:
– Де-е-душка, мне же холодно! – застонал сонным голосом мальчик.
– Ты проспишь школу, вставай, – строго сказал Иван Федорович.
Он посмотрел вправо, на шкаф, и махнул рукой. Шкаф открылся, и из него вылетела форма с желтой мантией.
– Сегодня последний день… завтра у тебя начнутся каникулы. Первый год твоей учебы в школе закончится. Ты должен учиться прилежно, выучиться в школе, и поступить в академию. Ведь если ты не будешь учиться, тебя отчислят, и ты станешь каким-нибудь егерем или еще кем-нибудь. Ты этого хочешь?! – грозно спросил Иван Федорович,
– Дедушка, лесничий тоже профессия, – сказал Сережа, одеваясь в форму.
– Нет, я не считаю, что егерь – это плохая профессия, но ты можешь стать выдающимся, магом и волшебником! Помни об этом. Я зайду к себе в спальню, возьму «горлофон», а ты спускайся в низ, и иди, умывайся.
Иван Федорович встал на платформу, которая пронесла его над гостиной, и высадила в его комнате. Спальня Ивана Федоровича была прямо напротив комнаты Сережи. Их разделяла трехметровая пропасть в гостиную. Обе спальни имели только три стены.
В спальне Ивана Федоровича так же была, парящая в воздухе кровать. Напротив кровати был стеллаж, состоящий из полок, снизу доверху. На стеллажах лежали груды вещей, среди которых, казалось, что-либо найти невозможно, но Иван Федорович и не пытался. Он твердо произнес: «Горлофон!» – как какой-то маленький, непонятный предмет оказался у него в руках. Федор Иванович решил его проверить. Он всегда его проверял, когда собирался на лекции. Он открыл свой рот, и засунул эту штуку, затем, по-видимому, проглотил ее. «Доброе утро студенты» – сказал он, но голос как будто исходил не из его рта, а от стен.
