От контракта в подобных случаях, если клиент настаивал, отказываться было не принято. Не говоря уже о драконовских штрафных санкциях.
– Вас понял, – сухо сказал Павел. – Продолжаю операцию.
– Удачи.
И Зубов отключился.
Павел подошел к раненому и опустился на колени. Их обступили члены группы. Раненый открыл глаза и по лицу Павла все понял:
– Что, командир, концы? Эвакуации не будет?
– Да, Коля, – ответил Павел. – Хочешь сам или я?
– Давай ты, – сказал раненый. – А то двигаться больно. Ребята, не поминайте лихом. Удачи.
И, прикрыв глаза, с некоторым усилием повернул голову на бок. Павел вздохнул и выстрелил ему в висок.
Встал и сказал:
– Придется побегать, чтобы оторваться.
*****
Одна из камер Лены находилась буквально в паре метров от этой сцены, видно и слышно было отлично. Выстрел в висок в упор из штатного оружия десантников – зрелище для непривычного человека достаточно тошнотворное. Лена чуть не сблевала прямо у пульта, еле успела добежать до туалета. А несколько придя в себя, в праведном гневе потребовала аудиенции у губернатора. Однако губернатора на планете не было, и ожидался он только на следующий день. Тогда Лена ринулась к Зубову.
– Что тут у вас происходит? – гневно начала она прямо с порога. – Свои расстреливают своих? Этот ваш Нестеренко кто – свихнувшийся кровавый маньяк? Я подозревала, что он псих! Или свел счеты с подчиненным?
– Это вы, Лена, о ситуации, когда Нестеренко дострелил тяжело раненого участника рейда? – уточнил Зубов.
– «Дострелил», – с омерзением повторила Лена. – Даже словечко у вас специальное есть.
– Лена, – попытался объяснить Зубов, – это же война. Бросить раненого было нельзя – узнали бы цель рейда, сорвалась бы операция. Да, наконец, просто замучили бы парня – у этих повстанцев полно всяких отморозков.
– Значит, надо было его защищать и вытаскивать! – вскричала Лена.
– Ну, Лена, поймите, во-первых, была бы абсолютно сорвана операция. Во-вторых, противнику туда в три раза ближе, чем нам. Было бы, – приврал Зубов для убедительности, – масштабное боестолкновение, и жертвы исчислялись бы не одним человеком, а, возможно, десятками!
На самом деле маленький воздушный флот колонии был все-таки заметно сильнее, чем у «повстанцев» Казина, так что эвакуация раненого, скорее всего, прошла бы без проблем. Отказал в ней Зубов, чтобы проверить управляемость Нестеренко и его группы в жестких условиях.
– Мне все понятно, – вдруг успокоившись, сказала Лена. – Вас интересует только операция. А человеческая жизнь не значит ни-че-го!
И вышла, хлопнув дверью.
Рассосется, подумал Зубов. Подумает, придет в себя – глядишь, и прекратит закатывать истерики. Не прерывать же операцию – совсем было бы глупо. Пусть хоть Нестеренко этот плазмометатель рванет – легче будет разговаривать.
*****
Однако не рассосалось. Вернувшись и встретившись с Леной, губернатор вызвал к себе Зубова.
– Ну что, – сказал Михаил Иванович, – похоже, эта придурочная Лена настроена загнать нас в глубокую жопу. Давай думать, что делать.
– А чего она хочет? – спросил Зубов.
– Она хочет, – с меланхолической задумчивостью ответил Михаил Иванович, – рассказать всему человечеству обо мне, бессовестном политикане, допустившем, что его подчиненные ни в грош не ставят человеческие жизни. А некоторые даже расстреливают несчастных раненых солдатиков. Видеоматерьяльчик у нее для публики впечатляющий.
