– Закурить не найдется?
Не надо объяснять, что они собирались сделать. Я никогда не был драчуном, и ситуация для меня принимала скверный оборот. И вдруг один из них восклицает:
– Так это же Беликов! Серега, ты?!
– Да.
Он обводит взглядом своих дружков и с придыханием восклицает:
– Это же Серега Беликов из группы «Мы»!
Избиение одиноко шедшего студента отменилось, и меня отпустили с напутствием:
– Серега! Если кто прие…ся, ты скажи. Мы тебя в обиду не дадим!
И почти такая же ситуация как-то повторилась в другое время, в другом месте.
Расписание наших выступлений было таким, что зимой мы играли три раза в неделю в здании самого ДК на танцах, а летом – три дня на открытой танцверанде в городском парке. Ну, и, конечно, были выступления, приуроченные к каким-то праздникам. Надо заметить, у бас-гитариста Бориса был талант к написанию текстов песен. Довольно легко он писал тексты на русском на музыку популярных западных композиций. Например, неплохой текст на композицию Uriah Heep – «Look at yourself». Также написал несколько русских текстов на песни «Червонных гитар», в частности, «Не задирай носа». Публике очень нравились его русскоязычные адаптации западных хитов.
Наш гитарист Борис Захарченко был довольно авторитетным музыкантом. Помимо собственного фирменного усилителя, у него была гитара фирмы Vox. Не Musima, не Cremona, а Vox! Фирма, известная по инструментам, на которых играли сами The Beatles – очень круто по тем временам! Если я правильно помню, то Борис служил в армии за границей и привез оттуда инструмент. В дальнейшем Борис стал стюардом на международных авиалиниях и поставил доставку аппаратуры из-за границы на серьезную основу.
Помимо ранее перечисленных групп, мы исполняли песни из репертуара Shocking Blue и The Beatles. Наши голоса и наши возможности очень хорошо ложились на эту музыку. Еще играли что-то из репертуара группы Iron Butterfly. Почему именно это запомнилось? А потому, что в этих композициях довольно длинные органные вставки. И если на улице было прохладно, особенно осенью, то руки замерзали, и играть эти куски мне становилось довольно тяжело.
В коллективе была довольно творческая атмосфера. Я мог периодически пробовать играть на репетициях на бас-гитаре, мог на ударных инструментах, причем в игре на них достиг немалых высот. Обучая себя координации и ритмике, я научился вполне сносно стучать. Были случаи, когда я отыгрывал несколько выступлений вместо барабанщика, и ребята весьма комфортно себя чувствовали со мной в качестве ударника.
Наши заработки, конечно же, не ограничивались окладом в ДК. Мы выступали на разных мероприятиях, то, что сейчас называется одним словом – корпоративы. Но надо сказать, что почти все деньги уходили на приобретение аппаратуры и инструментов. Если нужно было купить что-то, то мы все скидывались для этой покупки.
А дальше путь лежал в Москву на Неглинку. На этой улице, в доме номер 14 находился магазин «Ноты», там же был отдел инструментов – вот где кипела вся музыкальная жизнь. Например, становилось известно, что в понедельник выкинут болгарскую бас-гитару «Орфей». Естественно, количество ограничено. Инструменты в небольшом количестве попадали на прилавок, но большая часть расходилась среди особо приближенных. Те, в свою очередь, продавали своим людям, накидывая процент. Те – своим и так далее. В какой-то момент бас-гитара на улице перед магазином приобретает стоимость в три-четыре раза выше исходной. Дефицит, что поделаешь! Своего рода рынок музыкальных инструментов. В принципе, купить можно было все. Но, если уж ты увлечен музыкой, то инструмент нужен хороший. И, соответственно, дорогой. Поэтому наши вроде бы неплохие доходы уходили на приобретение качественных инструментов.
