Сергей Есенин. Навсегда остался я поэтом - страница 25

Тем не менее, конфликт стал значимым событием и для самого Есенина, и для исследователей его творчества. Без всестороннего рассмотрения этого факта семейной биографии поэта трудно адекватно исследовать и оценивать стихи Есенина.

Елена Самоделова продолжает мысль о «личном мифотворчестве» поэта: «Думаю, что именно на основе этой истории Сергей Есенин создал другой миф – миф любви к матери: серию писем “от” и “к” матери, знаменитое стихотворение “Ты жива ещё, моя старушка…”. В этих произведениях, посвящённых матери, она всегда выступает в качестве положительного персонажа, уважаемого и почитаемого. В реальности же Есенин находился скорее на стороне отца. Поэтому это трудная ситуация. С одной стороны, он должен уважать мать – та оказывала на него огромное влияние. Есенин пишет, что мать прекрасно пела, учила петь его сестёр. Поэт постоянно посылал деньги, когда мать жила в Константинове: на постройку дома, на образование сестёр. В образ есенинской матери внедрена целая литературная наука. Образ “бабушки-няни” Пушкина перекликается с образом есенинской “матери”, это именно образ “матери-старушки”, хотя на самом деле его мать можно было с полным основанием назвать “молодой женщиной”. С другой стороны, как мужчина Есенин принимал сторону отца, ценя честь прежде всего».

Затронутая тема неслучайно привлекает внимание профессиональных исследователей. Наталья Шубникова-Гусева: «Тот факт, что мать ушла из семьи, всегда болезненно воспринимался Есениным. “Письмо матери” по всем приметам (“в старомодном ветхом шушуне”) – скорее написано о бабушке, которая и воспитывала Сергея. Родные считали, что, несмотря на название, – “Письмо матери” – при его создании Есенин перед собой видел бабушку, Наталью Евтихиевну. Другая бабушка, Аграфена, запечатлена у поэта в стихотворении “Матушка в Купальницу по лесу ходила…” – где Есенин символически связывает своё появление на свет с Аграфеной-купальницей – кануном Ивана Купалы, и тем самым раскрывает живые истоки своего поэтического слова… Простить до конца мать Есенин не смог, это навсегда осталось его больной темой. Может, поэтому идеализации матери у Есенина нет, но есть нежность: “несказанный свет” – так говорит о ней поэт. Это удивительное определение. “Мать” – для Есенина это скорее некое природное начало».

Здесь уместно привести и важное уточнение от литературоведа Александра Руднева: «Стихотворение “Ты жива ещё, моя старушка…” Есенин посвятил своей любимой бабушке, которая его воспитывала. Если “матери” – то только абстрактной: ведь когда это стихотворение написано, мать поэта вовсе не казалась ещё “старушкой” – ей было меньше 50 лет. И, по воспоминаниям, – она в этом возрасте была довольно активной, властной женщиной».

Тема матери у тех же психоаналитиков вообще стоит на приоритетном месте. Считается, что отношения с ней определяют всю дальнейшую жизнь. Особенно у мальчиков: создаётся некий подсознательный «паттерн» отношений с противоположным полом на всю оставшуюся жизнь. Так это или нет – можно полемизировать до изнеможения. Но трудно не признать, что эта тема стабильно «кормит» разного рода «психоконсультантов» вот уже не одно десятилетие.

В обсуждение отношений поэта с матерью вступает Сергей Куняев: «Иногда любят рассуждать об уходе матери Есенина из семьи и влиянии этого поступка на его будущее мироощущение. А ведь это была не одна такая семья! Тогда царило время ломки действительно очень многих общественных устоев, ценностей. И Есенин, будучи классическим образцом русского человека, – Божьей воле, наверное, понадобился как тип человека, который в период такой фундаментальный социальной ломки стал воплощением этой ломки в поэзии. А с другой стороны, для приведения этой обычной, земной жизни и высокой поэзии в состояние относительной гармонии среди общей дисгармоничности самого творческого мира. Неслучайно стихотворение “Ты жива ещё, моя старушка…” написано для бабушки, а не для матери. У Есенина много переплеталось в творческом воображении, и в матери действительно проступали черты его бабушки, которая его воспитывала, которая стала более родной, чем мать. С другой стороны, ещё в более поздних стихах, когда возникает образ матери, всё равно черты бабушки так или иначе просвечивают. То есть для него эти два образа сливались воедино. Сумел ли Есенин до конца простить уход матери? Понимаете, мы в той или иной мере предугадываем самого Есенина. Здесь можно только догадываться: он не оставил никаких прямо выраженных переживаний этого, и никакая догадка не будет точна до конца».