– Молчишь?
– О чем мне говорить с тобой? – спросил Тиен. На его скулах играли желваки, но риор еще пытался сохранить спокойствие.
– Тебе нечего сказать мне, мой названный брат? – ухмылка Райверна стала больше похожа на оскал.
– В моем роду не было предателей, – отчеканил Дин-Таль.
– А в моем не было слабаков и клятвоотступников, – зло парировал Дин-Одел. – Но капля твоей крови засела в моих жилах и отравляет мою кровь ядом лжи и лицемерия.
– Довольно! – прогремел голос лиори.
– Райв, – зашипел Холлер, ухватив изгнанника за локоть.
Литы шагнули вперед, закрывая своими телами стол Перворожденной. Хартии потянули за собой Райверна, но тот вырвался и бросился вперед. Клинки литов мгновенно, выхваченные из ножен, уперлись ему в грудь, но Одел даже не заметил их.
– Прикрываешься чужими телами, Таль?! – воскликнул изгнанник. – Проклятый лжец! В тебе нет смелости выйти сюда и взглянуть мне в глаза? Адер! – язвительный смешок посла Эли-Харта разнесся по зале в наступившей тишине. – Ты змей, который жалит в спину! Сколько времени заняла твоя охота, прежде чем стрела коснулась цели? Эта добыча не по твоим зубам, Таль! Варлах не склонится перед трепетной ланью, он перегрызет ей горло…
– С меня хватит, – мотнул головой адер, порывисто поднимаясь с места.
Он стремительно обошел стол, намереваясь ответить зачинщику склоки, но гневный окрик Альвии, наполненный властной силой, громовым раскатом обрушился на всех, кто находился в зале:
– Прекратить! – после указала на Тиена: – Не подпускать.
Она вышла из-за стола и направилась к Дин-Оделу. Тот отпрянул от литов и развернулся в сторону Перворожденной. Пригнув голову, будто зверь, он исподлобья следил за приближением Альвии. Глаза лиори потемнели от ярости, разбуженной выходкой Райверна, и все-таки собой она владела лучше, потому ничего, кроме глаз, не выдало того, что сейчас чувствует повелительница Эли-Борга. Дин-Таль приблизился со спины бывшего друга, но литы шагнули ему навстречу, не давая подойти к послу Тайрада и госпоже. Оба хартия замерли в нескольких шагах от обезумевшего товарища. Выходка Райверна ошеломила их, и что делать дальше, горцы не представляли: скрутить старшего в их посольстве – унизить его на глазах боржцев, встать с ним рядом – погубить дело господина. И мужчины остались наблюдать за событиями.
Альвия подошла к Райверну, окинула высокомерным взглядом, и губы ее брезгливо скривились.
– Как смеешь ты омрачать мой праздник, Райверн Без Имени? – вопросила она, глядя в глаза изганнику.
– Райверн Дин-Одел, – ответил тот, криво усмехнувшись. – Таково имя, данное мне господином взамен отнятого когда-то. Лиори это известно.
– Я не признаю фальшивого имени, – надменно произнесла Перворожденная. – Это кличка пса, данного ему хозяином. Имя получают при рождении, остальное лишь прозвища. Но твой род отрекся от тебя, и теперь ты Райверн Без Имени, или же Райверн С Прозвищем.
Райверн втянул воздух сквозь стиснутые зубы, но ответить не успел.
– Лиори, – Холлер сделал шаг вперед, – вы оскорбляете посла лиора Эли-Харта. Нижайше прошу простить меня за дерзость, но посольство – это уста и достоинство господина, пославшего его. Унижая риора Дин-Одела, вы унижаете и Перворожденного Тайрада Эли-Харта.
– Вы смеете мне указывать? – Альвия стремительно обернулась к хартиям, и горцы спешно склонились перед ней.
– Лишь напоминаю, лиори, – с почтением ответил Холлер.
