Спускаясь на второй этаж, вскоре мы встретились с нашим отрядом снайперов. Они как раз торопливо бежали наверх, чтобы обеспечить прикрытие. Видимо, это и есть группа Ореол-1, с которой постоянно разговаривал командир по рации. Троих из группы я встретил на лестнице, а ещё одного увидел на втором этаже.
– Остановимся тут. – Торопливо проговорил командир, расположившись у окна. – Иди к тому окну и стреляй в каждого, кто приблизится ближе, чем на 50 метров. Если мы пропустим хоть одного, то сюда залетит граната. И не высовывайся лишний раз.
В самом эпицентре перестрелки, нет времени думать о морали. Да и варианта всего два... Именно поэтому я, без сомнений, надел тепловизор, и принялся отстреливать людей. Причём единственное, что я чувствовал, это мобилизирующий страх смерти и отдачу своего оружия.
– У кого есть информация по вооружённым формированиям противника. Доложите! – Между делом проговорил командир.
– Гром-2 докладывает. Противник плохо организован, а также у них нет тепловизоров. Но есть гранатомёты.
– Спасибо за информацию. Если ещё что-нибудь заметите, сразу докладывайте. – Проговорил командир. – Мы пока держим восточную сторону.
К моменту, когда командир закончил говорить, мне удалось отстрелять уже всю обойму, положив человек десять. После этого я спрятался в укрытие, быстро перезарядился, а когда вылез, снова увидел целую толпу на подходе. Но только теперь, они вычислили наши позиции на 2-ом этаже и открыли огонь на подавление.
– Саня. Меняем позицию. – Проговорил командир, и приседом, торопливо направился к другому окну.
Не успел я даже двинуться, как в окно залетела ракета, и разорвалась прямо на нашем этаже. Кожу обожгло, а меня самого тут же отбросило обратно к стене, после чего ещё и обкидало грудой камней. Но самое странное, я не чувствовал лицо, и открытую часть правой руки. На их месте была лишь зноющая, едва ощутимая боль. Как будто эти части тела несколько часов провели на тридцатиградусном морозе, и полностью потеряли чувствительность. Даже пальцы так же неохотно двигались.
– У меня есть хорошая новость. – Сквозь звон в ушах послышался откашливающейся голос командира. Где-то в облаке пыли. – В их гранатометах фугасные, не осколочные снаряды. Повторяю, не осколочные. Также нам нужно подкрепление на второй этаж, срочно... Хотя бы 2 бойца.
Только я подумал, что всё не так плохо, как вдруг по всему телу начала появляться нестерпимая боль. Особенно, на руке и лице... Как будто кипятком ошпарили. Я медленно поднял руку, но к счастью увидел лишь несколько ссадин от камней и покрасневшую кожу. Жить буду... Пока что. Но вот командиру повезло меньше. Когда пыль осела, я увидел, как почти половина его лица покрылась кровавыми ожогами.
– Живой...? – Повернулся ко мне командир. – О, да ты вообще везунчик. Всего пару царапин...
Вскоре, звон в ушах начал постепенно проходить, а к пальцам возвращалась чувствительность и подвижность. Правда и боли становилось всё больше, но ничего не поделать, уж лучше боль в пальцах, чем отсутствие таковых вовсе. На этой «позитивной мысли», я медленно поднялся и незаметно выглянул в окно. А там... Солдаты несли взрывчатку к несущей стене.
– Они хотят разрушить здание! – В полуголос прокричал я командиру.
– Твою мать, только этого ещё не хватало! – Тут же вскочил на ноги командир, и заглянул в окно. Правда, стоило ему это сделать, как в него тут же начали стрелять. Видимо, я действительно везунчик.
