Затушив полсигареты в пепельнице, он принес из прихожей свою сумку, вытащил из нее материалы по делу о маньяке и разложил на кухонном столе фотографии.
Ничего особенного он не искал в них. Здесь все было предельно понятно, и все схожие черты жертв ему были известны. Фотографии просто помогали размышлять, подстегивали ход мыслей.
Андрей сидел, потирая верхнюю губу, глядя на фотографию последней жертвы, найденной прошлым летом. Задушенный менеджер магазина автозапчастей.
Чуть больше года прошло. Осень. Самое время.
Но ведь необязательно в этом районе. Можно и рядом.
Эх, карта на стене в кабинете удобная. Зря ушел. Хотел с дочкой погулять.
Андрей достал смартфон, чтобы открыть карты.
Вошла жена. Она скривила театральную гримаску отвращения при виде фотографий.
– Андрей, тебе что, на работе мало этой мерзости?
Он неторопливо собрал фотографии и убрал в карман.
Она включила вытяжку над плитой. Та противно загудела.
– Я же просила тебя не курить. Неужели нельзя выйти на лестницу? Ребенок в доме.
– Ребенок у бабушки, – ответствовал Андрея, водя по экрану, чтобы разглядеть соседние районы.
– Ну, какая разница? Что хорошего будет, если она вернется в прокуренный дом?
– Лиз, может, перестанешь меня пилить? – попросил он.
– Я тебя не пилю. Просто прошу не курить в доме.
Андрей поднял глаза на нее и несколько секунд задумчиво смотрел.
Ей стало не по себе.
– Так, ладно, – сказала она несколько неуверенно. – У меня спектакль через два часа, мне надо там всех загримировать. Так что я побежала.
Она посмотрела по сторонам, как будто ища телефон, потом с некоторым подозрением, как будто удостоверяясь, что он нормальный, посмотрела на Андрея, и быстро ушла в спальню.
Андрей вышел в коридор. В открытую дверь спальни было видно, как Лиза расшвыривает одежду, некоторые вещи, прикладывая к себе и глядясь в зеркало, потом снова отшвыривая.
Лучше вернуться в кабинет. Он позвонит по служебному телефону следователям соседних районов.
***
В кабинете было гораздо спокойнее. На стене висела карта Московской области. Андрей обозначил на ней карандашом все ближние лесополосы, заброшенные стройки и воткнул туда канцелярские флажки.
Потом стал по очереди обзванивать следователей. Ни у кого не было никаких подозрительных инцидентов. На удивление, даже у Костина, у которого чуть ни каждую неделю была пьяная поножовщина в посёлке, последний месяц стояла тишь.
Оставались Бугримов и Лешин. Но Бугримов вряд ли ему что-то скажет. Попробовать, однако, стоит.
Андрей набрал номер Бугримова.
– Да, – рявкнула трубка.
– Денис, привет. Это Евсеев. Слушай, у меня тут серийник завелся, прочесываю по соседям, не было ли похожего. У тебя никого там ни душили, не резали?
– Евсеев, я тебя просил, чтобы ты мне не звонил. Если только с извинениями.
– За извинениями обратись к Господу Богу за то, что он позволил тебе появиться на свет.
– До свидания.
– Всего доброго.
Раздался резкий щелчок. Андрей так же злобно положил трубку.
«Ну, молодец. Тебе слабо было извиниться?».
«Нет уж, спасибо. Я не виноват, что у него в архиве незакрытые дела лежат».
Андрей сжал губы и набрал Лешина.
Особой радости в голосе собеседника не послышалось, но он хоть готов был разговаривать.
Лешин выслушал его вопрос и, вздохнув, сказал:
– Слушай, Андрей, не знаю, что там за очередная пчела тебе под хвост попала, но скажу так. У меня все чисто. Была одна пьяная драка, но это не твой случай, я там знаю всех участников. Да это и не мокруха. Но я вчера общался с одним лейтенантом из Твери, и он мне рассказал довольно странную историю. Там в селе нашли убитого мужика, зарезанного. Если бы нашел кто угодно другой, ничего не было. Закопали бы и дело с концом. Но на него наткнулся владелец местного агрохолдинга, который как раз осматривал поля. Там их была целая комиссия, и конечно, втихую сделать уже ничего не удалось. Пришлось заводить уголовное дело. Не думаю, что это твое, просто история какая-то нелепая.
