Диму вывела из ступора поспешность старушки. Он даже чуть усмехнулся. Что там брать-то у Сереги?
Но поспешил за ней. Не из боязни, что кто-нибудь в эти две минуты украдет обе пары ботинок из гардероба его друга, а потому, что хотел увидеть, что произошло.
Картина была классическая.
На столе пустые упаковки из-под таблеток, рядом раздавленные пластинки с выгнутыми пластиковыми кармашками. Пенталгин, спазмалгон, суматриптан, цитрамон. Стол сдвинут, из лужицы опрокинутого чая медленно каплей за каплей собирается на полу черная лужица. Видимо, Серега толкнул стол, когда падал.
Но за каким чертом? Зачем ему это понадобилось?
Дима никогда не сталкивался ни с чем подобным. То есть он, конечно, знал, что существуют на свете самоубийцы. И даже как-то раз Ирка (его бывшая) с преувеличенным ужасом и упорно стараясь трагически к этому отнестись, рассказала ему, что она узнала, что ее одноклассник бросился под поезд в метро. И действительно сделал это сам, а не случайно попал.
–А ведь я ему списывать давала в третьем классе, – всхлипывала она.
И слова, и слезы были враньем – никогда троечница Ирка не могла никому ничего давать списывать. Даже в третьем классе.
Но, пожалуй, этим случаи самоубийства, связанные с ним лично хотя бы косвенно, ограничивались.
И тут вдруг Серега? Что это? У него же даже депрессии не было. Они еще позавчера вместе смеялись под пивко. Ну, то есть Серега-то не пил. Но это для него нормально, он вообще не любитель бухать.
Нет. Все это было непонятно.
Соседка задумчиво смотрела на пролитый чай. Потом неуверенно как-то огляделась и обратилась к Диме:
– Не знаю, вытирать ли. Наверное, ведь приедет милиция, описывать будут.
– Да не, он вроде сказал, что не пойдет, – сказал Дима, имея в виду милиционера, который сразу просветлел, услышав, что врач сама ему расскажет, какие были таблетки.
– Ну да… Хотя могли бы и наведаться! Ох, ну и страна у нас! – возмутилась пенсионерка, стоя под четырехметровыми сталинскими потолками.
Потом она двинулась в сторону раковины, видимо, намереваясь взять тряпочку, но Дима вежливо остановил ее.
– Да ну что вы, что вы…
Нина Михайловна? Петровна?
– Спасибо. Вы уже и так сделали сколько. Я сам.
– Да? – с некоторой неуверенностью, отозвалась соседка, как будто сомневаясь, что Дима сможет вытереть пролитый чай. – Ладно, – решилась она доверить эту сложную задачу Диме. – Пойду. Прилягу. Сердце ведь… Стара я уж для таких вещей. Ты мне скажи, как он, когда позвонят.
– Угу. Конечно!
И как только закрыл за ней дверь, сразу сообразил, что позвонить они не смогут. Телефон у Сергея отключен за ненадобностью. Его мобильный никто не спрашивал. А в какую же больницу его повезли?
Он порылся в интернете с телефона, нашел номер Склифосовского. Собрался звонить, но вспомнил, что есть еще районная, и логичнее начать с нее. Быстро отыскав номер, он позвонил – занято. Ближайшие десять минут автопрозвона не изменили результат. Дима бросил это занятие, поняв, что все равно не знает, о чем их там спрашивать.
Велосипед! Твою же мать!
Дима ринулся вниз. Велик валялся у подъезда, там, где Дима его бросил. Н-да!
Он затащил его наверх и втолкнул в коридор Серегиной квартиры.
***
К своему огромному неудовольствию, Сергей обнаружил в своей квартире Диму. Тот вышел в коридор из кухни как-то боязливо, с трудом натягивая улыбку.
Дима явно не знал, подходящий ли это случай, для того, чтобы обнять своего друга интроверта, который не любил вообще никакие прикосновения. Он засунул руки в карманы поглубже, чтобы уберечь Серегу от возможного похлопывания по плечу.
