– Хорошо, я мигом.
– Как же жарко, – миссис Смитсон поправила шляпку и достала веер, когда Майк убежал за газировкой. – Видимо, лето будет знойным – вот уже несколько дней на небе ни облачка.
– Да… – протянула Пайпер. Это было раннее утро, и свежий ветер еще обдувал кожу, но когда воздух замирал, то лучи разгорающегося солнца чувствовались все сильнее и сильнее.
– Вот что я тебе скажу, Пайпер, – начала вдруг миссис Смитсон после минутного молчания. Пайпер вздохнула: она знала – нужно готовиться слушать бабушкины проповеди. – я думаю, ваши родители очень поспешили, когда решили отправить вас так далеко…
– Но почему? – перебила ее Пайпер.
– Потому что… – миссис Смитсон глядела куда-то в небо, но теперь ее взгляд был устремлен точно в глаза внучки. – Потому что вы еще дети. Вы не можете быть серьезными, даже когда вас об этом просят взрослые люди, вы не можете следить за собой, за вами постоянно нужен глаз да глаз.
– Но ведь это не так, – возмутилась Пайпер. Она думала, что уже вполне может считать себя юной леди, а такие слова полностью противоречили ее самомнению. – Если мама и папа решились все-таки отпустить нас, значит, они нам верят и доверяют.
– Ваши родители еще сами похожи на детей. Эшли такая легкомысленная – ей бы умчаться куда-нибудь поближе к цветам, а еще и Дэвид с ней заодно, хотя я думала – он такой серьезный. Нет, все-таки рано было еще предпринимать такие решения…
– Значит, ты против нашей поездки? – вскочила Пайпер, – значит, ты не доверяешь нам? Но почему тогда ты не остановила маму и папу пару дней назад, когда билеты еще не были куплены?
– Пайпер, дорогая, я доверяю вам, доверяю, но пойми меня правильно. Я же беспокоюсь за вас. Я продумываю все наперед, потому что все это очень серьезно.
– Тебе не стоит беспокоиться, бабушка, – ответила Пайпер. В ее глазах сияло что-то такое, что внушает доверие и убеждает даже таких, как миссис Смитсон. – Я тебе обещаю: мы вас не подведем. Все будет хорошо, я буду следить за Майком каждый день, можешь на меня положиться.
– Если только будет так, Пайпер, – сказала миссис Смитсон, глядя на внучку и думая: девочка выросла – это нельзя отрицать.
– Все будет непременно хорошо, – Пайпер улыбнулась, показав белоснежные зубы. – Это же так интересно: что ждет нас там, в Абердине?
Из-за небольшой толпы показался Майк.
– А вот и газировка, – весело сказал он, раздавая стеклянные стаканы, наполненные цветной водой.
– Давай скорее, – сказала миссис Смитсон, складывая веер, – я уже совсем умаялась от жары.
– А когда подойдет наш поезд? – Майк, поправив кепку, поглядел вдаль, откуда тянулись две серебряные полоски рельсов.
– Минут через двадцать, не больше, – ответила ему миссис Смитсон, допив газировку. Майк взял у нее и у Пайпер стакан и побежал возвращать их.
– Скоро придет, – сказал он, вернувшись. – Как же душно, бабушка. Неужели в Абердине так же жарко?
– Нет, Микеланджело, ты ошибаешься, – ответила миссис Смитсон, снова развернув веер, – вы будете жить около чащи, почти что в самом лесу, а там всегда прохладно, даже в самые знойные дни.
– А почему тетя Лили живет около леса? Она что, не любит город? – спросила Пайпер.
– Она очень странный человек, дети, – отвечала миссис Смитсон, глядя куда-то перед собой. – Мне всегда было тяжело понимать ее. Когда мы были молодыми, тогда, когда большинство юношей и девушек, вроде меня, предпочли сельским местностям прелести цивилизации, она осталась там, где поныне и живет. Сначала мы уговаривали ее: звали за собой, обещали лучшую жизнь и просто понять не могли, что она собирается делать у себя в деревне…
