Наконец старший нападавших кашлянул, привлекая к себе внимание присутствующих, хоть это было излишне: все и так не сводили с него глаз.
– Значит, так. В вашем издательстве работает некая Олимпия Воронина, – начал он, и упомянутая похолодела еще больше, хотя ей казалось, что больше некуда, что еще немного – и она вообще превратится в ледяную глыбу и заодно заморозит все вокруг. – Мне нужна эта девушка.
Взгляды коллег сошлись на ней, и Лима почувствовала себя Хомой Брутом4, стоящим последнюю ночь у гроба панночки-ведьмы. Недобрыми, нездоровыми были эти взгляды, ничего хорошего они ей не сулили. Даже те, кто относился к ней хорошо, смотрели сейчас с осуждением, страхом и даже немножко с ненавистью. В сущности, их сложно было за это винить, но хотелось все-таки поддержки, ну хоть какой-нибудь… Она вздохнула, сжала кулаки и сделала шаг вперед. Человеческая масса расступилась на ее пути.
– Я Олимпия Воронина, – сказала она, глядя мужчине прямо в глаза. – Если вам нужна была я, можно было просто позвонить по телефону.
– Умная, значит, – прокомментировал тот и двинулся навстречу ей. – Ну-ну…
– Вот эта девушка, – снова перетянул внимание на себя Владимир Валерьевич. – Что дальше? Вы будете о чем-то с ней говорить? Может быть, остальных вы отпустите?
Бригадир нападавших сделал в его сторону скучающий жест, словно отмахиваясь от жужжащей мухи.
– Подожди, мужик, все только начинается.
Сотрудники снова зашептались. Едва зародившаяся надежда умерла, не успев увидеть свет.
– У гражданки Ворониной есть то, что принадлежит моему работодателю, и мы хотим это вернуть.
Лима вздрогнула. Опять люди Артура? И где он их только таких берет? Опять снова-здорово с головой Самада? Да на кой черт черт она ему сдалась? Он правда верит в то, что этот ненормальный субъект может и, главное, хочет ему чем-то помочь?
«Ау, Самад! Тут опять хотят тебя. Ты слышишь?»
Тишина в ответ. Впрочем, ожидаемо. Хотя какая разница? Она уже давно приняла это решение: Самада она не сдаст ни за какие коврижки. Никому и никогда. Даже несмотря на его откровенно хамское поведение в последнее время. Не сдаст и точка.
– Лима, отдай им то, что они хотят, – вежливо, спокойно, как будто речь шла о какой-то пустяковой услуге, попросил Владимир Валерьевич. – Если это не твое, отдай им.
– Да, Лима, отдай, – с нехорошей улыбочкой повторил-передразнил бандит. – Ты знаешь, о чем идет речь, так отдай уже. Сколько тебя просят по-хорошему, ты все никак не хочешь идти нам навстречу. Нельзя же так. Ты же понимаешь, что теперь, если ты не отдашь, будет по-плохому, правда?
Лима понимала. Она чуяла, к чему все идет, и мысленно взмолилась:
«Самад! Ну ответь же! Нам срочно нужна помощь Виктора! Нас же поубивают здесь! Самад!»
«Лима, я здесь. – Он все-таки соизволил отозваться. – Кто эти люди?»
«Слушай и смотри через меня, ты уже умеешь. И, ради бога, свяжись с Витькой через Сэма!»
«Сейчас. Я все сделаю. Только не паникуй!»
– Я не понимаю, о чем Вы говорите, – дрожащим голосом произнесла девушка. – Я впервые в жизни Вас вижу, и я уверена, что ничего Вашего у меня нет.
– Такая красивая и такая брехливая. Впрочем, как все бабы, – с откровенной злостью прокомментировал мужчина.
Кто-то из Лиминых коллег уже позволил себе комментарии погромче, наивно полагая, что, раз виновница захвата найдена, остальным уже ничто не угрожает. Парни в робах быстро вернули их на грешную землю, грубо окрикнув и добавив пару-тройку оплеух. Это на время утихомирило остальных и еще больше усилило страх Лимы. У нее появилось странно реалистичное ощущение, словно она погружалась в это страх, словно в холодную бездну, глубже слой за слоем, вниз, и конца-краю этому погружению не было.
