Сети Культа - страница 18

Мальстен чувствовал своих марионеток с помощью нитей, видел их глазами. Он знал, что каждый из присутствующих не может поверить тому, на что смотрит. По их впечатлениям он понял: Ийсара была хорошей гимнасткой, и все же ее движениям прежде была свойственна некоторая грубость, от которой нынче не осталось и следа. Раскачиваясь на трапеции, она ловила самые напряженные моменты мелодии и, ведомая нитями, успевала перевернуться вокруг перекладины, одновременно исполняя виртуозный «винт».

– Вот, о чем я говорил, – восхищенно прошептал Бэстифар, не в силах оторвать взгляда от преобразившейся Ийсары.

Время замерло и растворилось в цирковом представлении демона-кукольника.

В следующее мгновение резкий музыкальный акцент сопроводил мастерски построенный обрыв, и Ийсара, вскинув голову, повисла на трапеции, держась за нее лишь одной ступней. Ей хватило рывка, чтобы вскочить обратно на снаряд и под постепенно стихающую музыку опуститься на арену.

Когда оркестр смолк, Мальстен сделал свое воздействие неощутимым для труппы, однако нити отпускать не спешил.

На арене воцарилось тяжелое молчание, а затем раздался хлопок. За ним еще один и еще. Бэстифар разразился аплодисментами, и несколько ошеломленных артистов рассеянно вторили ему – не столько из восхищения, сколько из страха перед его гневом.

Руки гимнаста Райса были демонстративно опущены по швам и сжимались в кулаки.

– Потрясающе, мой друг! Вот, о каких зрелищах шла речь в наших многочисленных разговорах! Ты умеешь поразить! – не скупился на комплименты аркал.

– Данталли! – обличительно воскликнул Райс.

– Ты весьма проницателен, – кивнул Бэстифар.

Райс был разгневан так сильно, что его страх перед пожирателем боли притупился. Однако у Бэстифара это не вызывало ничего, кроме усмешки, и Мальстену это не нравилось.

– Это же просто немыслимо! Ваше Высочество, вы хотите, чтобы во время представления нами управлял иной?!

Бэстифар прищурился, и в его глазах вспыхнула искорка угрозы.

– Я слышу в твоем голосе суеверный страх, Райс, или мне показалось? – нарочито любезно поинтересовался он. – Позволь тебе напомнить, что малагорским цирком уже не первый год управляет иной, и, если кого вам и нужно бояться, так это меня. – Его ладонь предупреждающе загорелась алым.

Оба сердца с силой ударили в грудь Мальстена изнутри. То, что разворачивалось на арене в эту минуту, вызывало у него тревогу, потому что вело к одному из худших исходов, о которых он думал. Он положил руку аркалу на плечо, надеясь остудить его пыл.

– Пусть он скажет то, что хочет. Мы ведь не так хотели построить работу, помнишь? Участие должно быть добровольным.

Бэстифар не повернулся к Мальстену, но немного расслабился от его спокойного тона. Свет вокруг его ладони погас, и он опустил руку.

– Говори, Райс.

Эти слова больше походили на надменный приказ, чем на разрешение.

Райс покраснел, ноздри раздулись от с трудом сдерживаемого гнева. Его глаза испепелили бы Мальстена на месте, если б могли. Заговорил он, со злостью глядя на своего будущего кукловода, будто пытаясь заставить его стушеваться. Не готовься Мальстен к такой агрессии загодя, усилия Райса увенчались бы успехом. Однако все сценарии, каждый из которых был намного хуже этого, Мальстен пережил задолго до того, как вошел в цирк.

– Дело не в том, что данталли не люди, а в том, что мы – не марионетки! Я не согласен быть чьей-то куклой во время своего выступления! Да кто из артистов вообще может согласиться на такое?