- Да, госпожа. - Алиона удивил и обидел такой прием, они же одни! Никто не видит и не слышит, а она…
- Зачем ты пришел? - Немного удивленно спросила княгиня. Алиона поразило то безразличие, с каким боролось её удивление. Внутри что-то зазвенело. Алион нахмурился, сглатывая тугую слюну. - Здесь эльф может найти только смерть, разве ты не знаешь об этом?
Алион вспыхнул от возмущения, слова оскорбили его. Он?! Здесь?! Да он дал схватить себя только для того, чтобы попасть в эту комнату! Что ему, эльдару, вонючие степняки?!
Его отец сделал все, чтобы трагедия не повторилась. Изнуряющими тренировками Алеон доводил сына, тогда еще совсем ребенка, до слез. Когда его просили остановиться, он только рычал в ответ: «Для жизни нет разницы - взрослый или ребенок». Алион подумал, что мог бы положить всех конвоиров вместе с их низкорослым конунгом одним ударом, близко не подошли бы! А она говорит ему о смерти!? Безумная.
- Захотел увидеть вас, госпожа. - Алион совладал со злостью в голосе, ответ прозвучал достаточно мягко, но княгиню обмануть не удалось. Едва заметная горькая усмешка пробежала по губам.
- Увидел? - продолжила княгиня.
- Да - чуть резче, чем того хотел произнес Алион, чувствуя, что едва справляется с накатившей обидой и злостью.
- Хорошо. Тогда уходи. Пока жив. У степняков личные счеты с твоим народом. - Она отвернулась, села к прялке и снова потянула бесконечную нить. Нить в душе Алиона натянулась до предела.
- И все? - Уже с вызовом спросил он, чувствуя, что голос дрогнул. А в голове все крутилось: «прав был отец, кругом прав!».
- Да, все. А что еще? - как можно ровнее произнесла княгиня.
С губ готовы были слететь самые страшные слова и обвинение, только вот, смысл? Она умерла...еще тогда.
Неожиданно пространство прорезало такое общее для всех языков слово, или оно прозвучало на новоэльдарийском?
- Мама, - испуганно пролепетала девочка, до того спавшая на кровати княгини. Слово острой иглой впились сознание: «мама», - сколько раз Алион мысленно обращался к ней так, и там, в его детских мечтах, она ласково отвечала?! Он почувствовал наворачивающиеся слезы и еще крепче сжал кулаки.
- Мама, кто это? - вцепившись глазами в незнакомца, спросила девочка. - Такой красивый! Он из сказок?
Девочка не умела прятать мысли, и Алион легко читал образы, даже не понимая языка.
- Да, малышка, он из сказок, - для кого из них двоих она сказала это на языке старого города?
- Вы правы, госпожа, я пойду. - Алион не смог сдержать слез, он зло отер их рукавом куртки.
Княгиня промолчала.
- Мама, мамочка, ты плачешь? - подняв ладошками лицо матери пролепетала девочка. Алион «видел» лицо княгини глазами девочки.
- Нет, детка, тебе показалось. - Княгиня быстро вытерла ладонью бегущие без остановки слезы и позвала стражу.
В комнату вошли конунг и конвоиры Алиона. Молодой конунг быстро загляну в лицо матери, но ничего не понял. Княгиня казалась безмятежно спокойной.
- Мой конунг, наш гость уже уходит, - ровно произнесла она сначала на новоэльдарийском, а потом и на языке степняков. - И.. нам ничего не грозит, если юноша в целости доберется домой. Если же нет… Это будет последний час всех степняков.
Алион зло ухмыльнулся, все еще пытаясь успокоить дрожащие руки. Конунг с вызовом смотрел на гостя, который был выше почти на две головы. Во взгляде читались недоумение и ревность, что за дела у чужака с его матерью?
