Директор училища был большим поклонником музыки, джазовой в том числе. Также он всегда стремился, чтоб его училище и в спорте выглядело хорошо.
Таким образом в училище появился лучший в городе эстрадный оркестр, которым руководил мой отец, и сильная женская волейбольная команда.
Слухи об этом, видимо, распространились далеко за пределы республики, потому что в училище стали приезжать поступать на разные отделения профессиональные джазовые и симфонические музыканты. А также и спортсмены.
Всех привлекала возможность не только получить дополнительную профессию, но и при этом вращаться в своих кругах.
Одним из студентов даже был олимпийский экс-чемпион, на занятия ездил на «Волге», вручённой ему в качестве приза.
Училище из-за высоких показателей в спорте и музыке прозвали «спортивно-музыкальным с лёгким медицинским уклоном».
Я-то, семнадцатилетний любитель джаза, не умеющий, а только мечтающий научиться импровизировать на фортепиано, непомерно радовался поступлению в училище опытных джазовых музыкантов. В среднем им было лет по тридцать.
Из одного курортного города, расположенного на черноморском побережье, например, приехал и поступил на зуботехническое отделение барабанщик, который уже профессионально играл в ресторане.
Два виртуоза приехали из Ростова-на-Дону и Краснодара. Оба – кларнетисты-саксофонисты. От них я узнал много новых тем с гармониями!
Под руководством отца наш оркестр играл профессионально и часто бывал приглашён на концертные выступления в Дом правительства и даже для записи на радио.
У нас имелись и трубы, и тромбоны, на которых играли ребята и из школьных духовых оркестров, поступившие в училище.
Раньше ведь в школах каких только кружков не было! Я сам, помню, когда учился, ходил и в радиокружок, где учили наматывать индукционные катушки и паять радиодетали, и в авиамодельный, и в судостроительный, где учили собирать и склеивать самолёты и корабли, и в духовой, в котором преподаватель пения, пожилой, высокий, костлявый, чех по происхождению, сажал сначала на альтушки, чтоб ты мог научиться извлекать звуки и пальцовку на педалях выучить, а потом, со временем, пересаживал «на повышение», на теноры. Затем самых способных – на баритоны или трубы. Кто в хоровой ходил, кто в танцевальный.
А сколько спортивных секций было! Не могу не вспомнить велосипедную.
Дома у нас был полугоночный велосипед, с тремя скоростями, цвета слоновой кости, который отец выменял на один из своих саксофонов. Взял он его для своей дополнительной работы, чтобы ездить в санаторий за три километра.
У моих двух друзей были простые дорожные велики.
Как-то мы выехали на край города и увидели группу велосипедистов нашего возраста, с тренером, ребята готовились к заезду на 5 километров туда и на 5 обратно. Мы после старта пристроились в хвосте, для интереса. Всей группой доехали до точки, где стоял с флажком мотоциклист – помощник тренера, объехали его и двинули назад. Усталости не было совсем, поэтому мы с друзьями поднажали и прибыли к финишу в первой пятёрке, оставив далеко позади человек пятнадцать. Тренер пригласил нас в свою секцию, но мы, сославшись на другие занятия, отказались.
