Я налил себе чаю и вышел на крыльцо. Андрей подвинулся, давая мне место. Закурили.
– Ты надолго? – это мне вопрос.
– Дней пять побуду. Побродить хочу.
– А ружье где?
– У меня нету ружья. Друзья привезут завтра.
Помолчали. Крепкий черный чай со смородиной, обжигающая руки и губы кружка – лучшее чаепитие.
Мне не хотелось компании, общения. Хотелось побыть одному, привести в порядок мысли, отключиться. И Андрей, похоже, понял это. Поднялся и молча ушел в зимовье, кашеварить. А я допил чай, занес кружку и ушел в тайгу, подышать. Но далеко решил не ходить – медведей никто не отменял в этом лесу.
Взял ведерко под грибы, нож и пошел. Иду, зорко глядя по сторонам, высматриваю грибы. Тут и там встречаются белые пеньки – Андрей прошелся здесь до меня.
Отошёл на полкилометра от зимовья и вот он, стоит. Я обрадовался ему, как старому знакомому. Темно-бурая шляпа, крепкая нога. Режется с таким плотным скрипом.
Иду дальше. Огорчение уже рассеялось, тайга быстро избавляет от расстройств.
Побродив пару часов и набрав ведро отборных боровиков, я вернулся к зимовью. А там уже вовсю шкворчала сковорода с картошкой и грибами, пыхтел чайник. На столе исходила парком жареная щука. Ух какой стол сообразил мой сосед!
Поставил грибы, взял топор и пошел за дровами…
Наутро я проснулся от холода. Печь погасла, в зимовье я был один. В окошко пробивался серый, еще предутренний, свет еле забрезжившего рассвета. В приоткрытую дверь заползала тоненькая полоска густого белого тумана, принося с собой волглую морось.
Быстро поднявшись, я прикрыл дверь, отсекая белесое щупальце тумана, и растопил печку. Нащепил лучин ножом и раздул огонь пожарче, благо угли теплились, багряно переливаясь под слоем золы. Живительным теплом потянуло от печки. Я вышел на двор. Туман белой кисеей плавал между сосен, цепляясь за подлесок. Первые солнечные лучи резко высвечивали в тумане тени деревьев, заливая туман золотистым жемчужным сиянием. В сочетании с сочной зеленью сосен и утренним синим небом – фантастическое зрелище! Как будто в храме с большой колоннадой, так же звонко и торжественно.
Я замер на крыльце, пораженный этим великолепием и горько жалел, что я не художник и не умею это запечатлеть. Стоял и внимал, впитывал. Сколько я так простоял? Минут двадцать, наверное. А потом солнце поднялось чуть выше, и туман стал прозрачным, заиграл мелкими искорками, оседая на стволах сосен.
За моей спиной закипел чайник, забренчал крышкой, разбрызгивая воду на раскаленную печку. Я подхватил его, переставил подальше и быстро запарил чай в котелке. А сам пошел на речку, умываться. Студеная вода в речке после вчерашнего дождя отстоялась, очистилась и бодрила невероятно. Растерся докрасна полотенцем и уселся на крылечке, чай пить. День обещал быть долгим и насыщенным. Через час – полтора должны подъехать хозяева зимовья, привезти ружьишко. И мы с ними поедем на дальние озера, на утку.
Я решил не терять время и приготовить на завтрак сытную грибную похлебку. Быстренько почистил и нарезал грибы, лук и картошку. Пока лук шкворчит на сковороде, почистил и морковку, мелко-мелко нашинковал и добавил к луку. Минут через пять добавил порезанные грибы, соли и крупного черного перца маленькую щепотку. Рядом поставил котелок с картошкой, залитой водой на два пальца. Когда вода закипела, добавил свежих порезанных грибов и оставил кипеть минут пятнадцать. Затем добавил туда зажарку, лаврушку и пару горошин перца, и варил еще десяток минут. А затем отставил в сторону настаиваться, преть. Ах какой запах поплыл по тайге! Я ждал, что сейчас придут жители окрестных деревень. Но пришел один Андрей. С парой щук и язем килограмма на полтора, уже выпотрошенных и очищенных.
