Все полки магазина были заставлены столовой и чайной посудой белого цвета без какого-либо рисунка. Не будь предстоящего перелета в Америку, Серов, пожалуй, приобрел бы для дома какой-нибудь сервиз, но таскать за собой короб с тарелками представлялось в сложившейся ситуации невозможным.
«Zur Krone» по случаю среды оказался закрытым, и ему пришлось поискать другого места, чтоб попить пива. И вскоре он такое нашел – неподалеку, на той же улице, на открытой терраске перед входом в маленький ресторанчик, где в витрине рекламировалась марка пива «Bit». «Bitte ein Bit”. И опять, в который раз уже за последние дни, он наслаждался своим сибаритством, в одиночестве сидя за круглым столиком, опустошая кружку и поглядывая на залитую солнцем улицу и парк напротив.Он думал о том, что завтра окажется на Boden – See, в тех местах которые любил и по которым скучал., желая увидеть их снова и снова. Они поедут на двух машинах, утром за ними должен заехать Мартин – племянник Инги . Ему около сорока, живет он в Konstanz, а работает во Фрайбурге в какой-то строительной компании. Странно, и Серову самому было это непонятно – некоторые города он даже в мыслях предпочитал называть по-немецки, а какие-то по-русски. Впрочем, это касалось не только географических названий.
Но, когда рано утром он проснулся и, бреясь в ванной комнате, выглянул в окно, в сад, то не увидел никакой другой машины, кроме «вольво», и расстроился, полагая, что Мартин не приехал, и отъезд отложится. Но оказалось, что он просто не заметил со второго этажа «ситроен» Мартина – минивэн, припаркованный слишком близко к стене дома. И когда он в расстроенных чувствах пил кофе на террасе, к нему из библиотеки вышел загорелый лысоватый брюнет в замшевой куртке, с крупным покатым лбом и тихим ясным взглядом карих глаз. Представившись, Мартин сказал, что приехал поздно вечером, когда все уже спали. В ожидании пробуждения остальных домочадцев Мартин принялся рассказывать о своей фирме – они строят подземные тоннели, подземные гаражи… он даже не поленился и притащил из машины ноутбук и показал фотографии, увлеченно демонстрируя воздвигаемые ими объекты.
К завтраку мутти вышла в прекрасном настроении, одетая в ярко-желтый костюм. Да, она навсегда оставляла этот дом в Бланкенхайне, но всем своим видом хотела показать, что не грустит и готова к переменам. Инге же еще предстояло сюда вернуться, чтоб докончить имущественные дела и заняться отправкой мебели в Америку.
Как ни спешили со сборами, но отъехали поздно, в десять. Он высказал пожелание ехать с Мартином. Мутти, Офелия и грингауты погрузились к Инге. День становился все жарче, солнце палило нещадно, и он чувствовал, как припекает его согнутую в локте правую руку, выставленную в открытое окно. Чем дальше они отъезжали, тем теснее становилось на автобане, перед Франкфуртом и вовсе все полосы оказались заняты, так что пришлось тащиться шагом. Выслушав по радио информацию о пробках, решили ехать через Вюрцбург. До этого Серов никогда не был в Баварии, но автобан всюду одинаков и никаких особенностей в баварском пейзаже он не заметил. Проехав Вюрцбург, решили свернуть на стоянку, чтоб немного «размять кости» и выгулять собак. Мутти по-прежнему держалась очень бодро, казалось тридцатиградусная жара не доставляет ей никаких неудобств, она оставалась в своем желтом жакете и легко поднялась по лесной тропинке на невысокий холм, поддерживаемая Ингой. За ними, поделив собак, последовали Мартин и Офелия. Серов предпочел подождать их в тенечке, присев на лавку из массивного, распиленного вдоль бревна.
