И вот сейчас Ю.А. пригласил его в Монголию – посмотреть, а там, может, и надумает перебраться сюда работать, хирургом в медсанчасть комбината, на очень хорошую зарплату. Жить на подачки пациентов надоело, заработок этот ненадёжен и случается достаточно редко, и, в общем, унизителен. Пожалуй, действительно надо что-то менять в жизни. Да и работа на кафедре приелась – сколько можно талдычить одни и те же лекции, которые уже зазубрил наизусть вплоть до «лирических» отступлений, импровизаций, так сказать. И как это артистам не надоедает выходить к публике с одними и теми же номерами, с одними и теми же песнями на протяжении нескольких лет на гастролях? Отвечать за кафедральную науку, на которую не дают ни гроша… ну, и т.д. Есть еще одна причина сбросить кожу… Месяц назад ранил холедох у молодой женщины во время лапароскопической холецистэктомии. Старый мудак!! И больная –то была не его. Светлана попросила, пациентка у неё в палате лежала. «Я боюсь, у меня опыта нет… прооперируйте, Сергей Васильевич…». В такой пузырь впоролся… Холедох узкий, как нитка, идёт от пузыря… Он, главное, сомневался, минут десять смотрел на проток, всё прикидывал… и всё-таки решил, что ничем другим, как пузырным протоком, это быть не может, и пересёк. Потом уже, после операции, когда препарат смотрел – пузырный проток вот он – облитерирован и тесно спаян с холедохом. Релапаротомия, пластика общего печёночного протока, транспечёночные дренажи на два года… Надо психологически выбираться из этого дерьма, и здесь это будет легче сделать.
Сашке последний год остался, ничего, закончит школу здесь, а Верку в детский сад отдадим».
И всё-таки его тревожил возможный переезд сюда. То, что он увидел сегодня, не воодушевляло. Всё оказалось хуже, чем он ожидал – и степень нищеты страны, и неразвитые коммуникации, и оторванность от крупных городов России. Одна эта дорога чего стоит! А если ,не дай бог, что случится – болезнь, траввма, с которой он в одиночку не справится? Отсюда просто так не выберешься. «Куда ты нас завёз?» – слышал он обвинительный голос своей семьи.
Пыль, поднимаемая ими за собой, каким-то образом проникала и в салон , и в багажное отделение, и вскоре всё было покрыто ею. Они всё неслись и неслись по монотонно одинаковым подножьям бежевых холмов, где земля давно превратилась в выветренную, иссохшую корку.
– Похоже на ралли Париж-Дакар…
– К осени здесь будет нормальная дорога, – отозвался Пётр – Китайцы строят шоссе от Дархана до Эрдэнэта, видишь, вон там, справа.
Да, вдали виднелась возводимая дорожная насыпь, и Пётр старался держаться параллельно ей , чтоб не сбиться с маршрута. Сколько же им ещё ехать? Его слегка мутило от непрекращавшейся тряски и выкуренных сигарет, помогавших коротать время. Через три часа пейзаж постепенно стал приобретать черты индустриального, оставаясь таким же пыльным и богом забытым. Наконец, они проехали мимо железнодорожной платформы, затерянной в степи, как стартовая площадка Байконура. В перспективе виднелись трубы электростанции, опоры высоковольтной линии , бетонные промышленные сооружения. Всё свидетельствовало о том, что производство здесь нешуточное.
– А сам комбинат вон там, на горе, – Пётр показал на голубые, прямоугольные корпуса, компактно выстроенные на склоне большого холма вдалеке.
«Эрдэнэт – гора сокровищ» – гласила надпись на щите у дороги, здесь уже снова начиналось шоссе. . На первом перекрёстке при въезде в город они свернули налево, и, заехав в ближайший разрыв между четырёхэтажными домами, похожими на «хрущёвки», очутились во дворе, остановив машину у трансформаторной будки. Из подъезда вышли Ю.А., Ира, Алимжан и Халбиби… встречать.
