Северное сияние в тундре радужных надежд - страница 13

Однако то нисколько еще совершенно не значит, что были они его хоть в чем-либо от природы, несомненно, глупее.

А все-таки хотелось бы втайне лелеять надежду, что со временем действительно станет и вправду возможным, с той самой исключительно так большей степенью вероятности, весьма ответственнее выявлять все те яркие народные таланты из необъятно широкой серой толпы, то есть именно той самой бескрылой и бесцветной массы простых обывателей.

А для самого подлинного преуспеяния на данном поприще надо бы именно что изначально еще попросту же отречься и отказаться от слепого среднестатистического принципа равенства, заменив его равенством явно так до конца полноправных возможностей.

И ради действенной реализации данного принципа каждому, кто на самом деле мог бы еще внести довольно существенный вклад в дело науки, получив университетское образование, надо бы хоть сколько-то посильно материально помочь.

Да и вообще, надо бы их куда явно весьма так поболее продуманным и целенаправленным образом весьма вот довольно многозначительнее выделять из всей той общей массы, создавая им более чем безупречно особые льготные условия.

И вполне оно полностью понятно и естественно, что уж делать нечто подобное можно лишь в случае некоей той исключительно совершенно особой природной даровитости…

Поскольку при подобном стечении обстоятельств, даже и взвалив на свои плечи заботу обо всей той многодетной семье, государство явно так от подобного шага нисколько никак не потеряет, а непременно когда-нибудь чего-либо крайне полезное и нужное ему еще обязательно выгадает.

То есть явно получит оно для самого себя сколь весьма немалую пользу.

Конечно, тут сами собой непременно могут начаться всевозможные праздные разговоры про более чем неизбежные после реализации данных благих намерений в серые будни жизни, всевозможные злые обиды.

И даже и впрямь еще могут возникнуть некоторые вовсе так нисколько неправомочные сравнения.

Мол, все это, значит, сразу окажется в точности, как оно и было на той самой вымышленной писателем-фантастом Иваном Ефремовым небезызвестной планете Торманс – Джи и Кжи.

Однако есть же разница – никто ведь людей, обладающих более чем однозначно так средними способностями… подвергать насильственной эвтаназии в 25-летнем возрасте и близко здесь нисколько не предлагает.

Попросту если возобладает принцип искусственного равенства возможностей для буквально всех слоев населения…

Вот именно тогда на самом верху общественной пирамиды еще непременно появится куда явно значительно поболее достойных людей, а не будет она столь плотно облеплена и обсижена зачастую довольно бездарным племенем весьма настырных потомков важных деятелей прошлого или тех, кто всецело загодя принадлежит к некоей вполне определенной, просвещенной прослойке общества.

Ведь уж выйдя именно из этой среды, почти каждый имеет свое совершенно законное право более чем всерьез полноценно рассчитывать на то, что и для него тоже приберегут более или менее достойное теплое местечко.

И так оно отнюдь не со вчерашнего дня еще повелось!

Об этом же Лев Толстой в своей гениальной «Анне Карениной» некогда написал.

Вот его слова:

«Половина Москвы и Петербурга была родня и приятели Степана Аркадьича. Он родился в среде тех людей, которые были и стали сильными мира сего. Одна треть государственных людей, стариков, были приятелями его отца и знали его в рубашечке; другая треть были с ним на „ты“, а третья треть были хорошие знакомые; следовательно, раздаватели земных благ в виде мест, аренд, концессий и тому подобного были все ему приятели и не могли обойти своего; и Облонскому не нужно было особенно стараться, чтобы получить выгодное место; нужно было только не отказываться, не завидовать, не ссориться, не обижаться, чего он, по свойственной ему доброте, никогда и не делал. Ему бы смешно показалось, если б ему сказали, что он не получит места с тем жалованьем, которое ему нужно, тем более что он и не требовал чего-нибудь чрезвычайного; он хотел только того, что получали его сверстники, а исполнять такого рода должность мог он не хуже всякого другого».