Северное сияние в тундре радужных надежд - страница 16

«Девочка могла бы быть и дочерью Чиклина. Мать ее даже хотела, чтобы было так. Но все равно ребенок едва ли был бы лучше и разумнее. Зачал девочку, наверное, такой же, как и Чиклин, мастеровой человек, стало быть, плоть в ребенке из одного классового котла. А если кто и радовался ласкам умершей женщины, то эти ласки не есть квалификация ребенку. Это не человечество».

Эти строчки были начисто подчищены цензурой из конца третьей части, так что на бумаге их попросту до сих пор никак нет, и лишь в аудиокниге они теперь несмотря ни на что все же присутствуют.

Вот уж, собственно, до чего только явно дело дошло!

Большевики и детей начали самым беспринципно варварским образом буквально сразу разделять по их еще самому изначальному зачатию на некие, видите ли, извечно враждующие между собой классы!

Как говорится, сколь прямолинейно они без единой здравой мысли всем уж тем серым веществом своего головного мозга до чего только бесновато додумались низвести всю человеческую природу до каких-то чисто социальных факторов, протоптав при этом в девственно снежной целине всем нам дорогу в светлое никуда.

Да еще сметливо смачно-меланхолично жуя жвачку своей совершенно никак не в меру бесовски разухабистой идеологии…

А люди, они все, по сути, исключительно так одинаковые, и лишь цвет их кожи или, что тоже порою случается, различный культурный опыт, труд и национальный колорит подчас делают их несколько иными, но все это крайне эфемерно в свете наиболее главного, общего для всех них, положительно во всем общечеловеческого начала.

А между тем войны нездоровых амбиций и ущемленного престижа – абсолютная нелепость и точно такая же дикость, как и, скажем, каннибализм.

Если нынешнее человечество, находясь при этом в здравом уме, довольно благополучно переживет всю эту, считай что именно младенческую глупость, то вот тогда в будущих учебниках истории все мировые, а в том числе и гипотетически возможные, войны будут явно находиться совсем неподалеку от того разве что несколько более примитивного первобытного людоедства.

И давно бы пора всем тем одиозным политикам осознать всю немощность принципов столь нелепо амбициозного противостояния культур и наций.

Нам уж явно еще надо бы нынешним людям всеми силами сколь многозначительно расстараться соединиться в дружное и единое сообщество всех вот стран и народов нашей планеты.

Ну а потому и научиться дружно вместе воевать не с каким-то там таинственным и пресловутым внешним врагом, а с тем невозмутимо тупым и озлобленным невежеством внутри границ своей собственной великой державы.

И все те люди, которые вообще же и вправду могут кому-либо столь нечестиво показаться всего-навсего ядовитой плесенью века, вполне могли бы быть людьми науки, обладать знаниями, просто в их судьбе не было должного примера и все ориентиры их были крайне во всем приземленными и бытовыми.

Но это вовсе не их вина, а того самого общества, что пока еще исключительно дико, а если довольно вздорно и просвещенно, то далеко подчас никак не на лучшую, почти что безупречно единственное, что строго техническую сторону.

А при подобном раскладе нравственному воспитанию серых масс особого внимания уделяться вовсе так никак нисколько не будет.

И именно поэтому они и будут совершенно по-прежнему пребывать во тьме житейской, затхлой обеспокоенности всех своих наиболее мелких страстей и горестей.