Спустя всего пару мгновений в помещении не осталось никого, кроме Тораса и старика, слуги вынесли даже остальных моряков вместе с подстилками, на которых те лежали.
– Ваша милость, какая честь, – надорванным голосом прошептал островитянин, чуть приподнимаясь на локте. – Прошу простить меня, я слишком слаб, чтобы поклониться, и…
Халладен жестом оборвал его тихую речь. Вопросы церемониала сейчас интересовали графа меньше всего.
– Ты плыл ко мне?
– К вам… только к вам, господин, – старик был сильно истощен, и слова давались ему с трудом. Уже одно то, что он пережил шторм, когда погибли куда более сильные и молодые моряки, являлось настоящим чудом. – Вы должны выслушать… меня…
«Он знал о шторме, несомненно знал. И все же решился плыть!»
– Кто ты, старик?
– Гранитный Рольф меня прозвали, – он выдавил скупую улыбку. – Я – рудознатец.
Этого имени граф никогда не слышал, равно, как и не понимал, что потребовалось рудознатцу в его землях, да еще и так срочно, что он готов был поставить на кон собственную жизнь.
– Потрудись все объяснить, Рольф.
– Не подумайте, ваша милость, что я трус какой и только шкуру свою спасал, – при этих словах Халладен невольно улыбнулся – трудно было назвать трусом человека, бросившегося в самое сердце бушующей бури. – О нет, тем я исполнял последний долг перед господином своим… хоть и не хотел я ему служить, а вышло так, что выбирать пришлось. И в выборе своем я не раскаиваюсь.
– Да о чем ты говоришь, старик?
Графу его речь казалась излишне бессвязной, из всего сказанного он сумел понять, что его собеседник связан долгом или клятвой, и потому не щадил своей жизни.
– О серебре, ваша милость, – беззубо улыбнулся островитянин. – О серебре, я ведь рудознатец, каких мало. И нашел я жилу серебряную, богатую жилу. Тебе о том сказать спешил, граф Торас.
– Почему мне? – Теперь уже Халладен был вынужден насторожиться. Слишком странным казалось ему такое совпадение, что чудом выживший в кораблекрушении оборванец именно к нему плыл, да еще и обогатить желая. Северный Предел, не смотря на доблесть воинов, оставался небогатым краем, и потому новый серебряный рудник мог стать настоящим спасением для накопившего немалые долги графа. – Ведь у тебя же есть король, и семья на островах.
– Нет у меня больше семьи, за то королю спасибо! – В голосе старика звучала неподдельная злоба. – А значит, и короля у меня нет теперь.
Услышав это, Торас положил Рольфу ладонь на плечо и мрачно кивнул. Теперь ему стало многое понятно из прошлых речей рудознатца: и о вынужденном выборе, когда королевские воины убили его родню, и о последнем долге господину. Ведь господином Рольфа был не кто иной, как Герред Огнебородый, могущественный ландгер Хасинга и родич Халладена. Та решительность, с какой старый рудознатец, не щадя жизни исполнял волю хозяина, напомнила Торасу о его собственном малодушии. В кошмарных снах, вот уже полгода, видел граф Герреда, простирающего к нему окровавленные ладони и умоляющего придти на помощь, но правитель Северного Предела бросил его в час нужды.
– Мой господин хотел, чтобы Хасинг принадлежал вам, граф, – продолжил тем временем Рольф. – Только вам, со всеми пастбищами, полями, лесами и бесценными жилами серебра, сокрытыми в его промерзшей земле.
– Верно ли то, что ты говоришь?
– В том могу поклясться, – заверил старик, поманив Халладена ближе, и прошептав: – Помню, то было незадолго до гибели Герреда – он сказал тогда, что будет рад видеть вас своим наследником, если лишится сыновей.
