Доброслав обнял жену, привязал небольшую котомку с едой к седлу и подошёл к детям, чтобы попрощаться. Мальчики уже спали, прижавшись друг к другу. Мужчина взглянул на них, пообещав себе вернуться, как только будет возможность.
– Я уеду в ночь, ― сказал он жене, ― чтобы не привлекать внимания. Если соседи будут интересоваться, скажи, что я поехал в город.
Он вскочил на коня и умчался в сгустившихся сумерках. Лебедяна смотрела вслед мужу, не пыталась сдерживать слёзы.
«Вот и вновь я осталась одна, ― подумала женщина, ― как много солнц назад, когда ушли родители».
Но вернувшись в дом и посмотрев на мирно спящих детей, она поняла, что неправа. С ними она больше никогда не будет одна.
Спустя день дороги княжич подъехал к княжескому граду, который когда-то был его домом. Около ворот стояла охрана, чего никогда не было в дни правления его семьи. Заехать внутрь мужчина не рискнул. Даже если его никто не узнает на улицах города, то тёмные силы могут дать новому князю указание на него. А рисковать Доброслав не хотел.
Поехав дальше, он вспоминал вечер бегства вместе с Цветаной на руках и своё решение вернуться к войску, чтобы предупредить отца о засаде на пути.
«Возможно, это было ошибкой, которой и ждали от меня враги», ― подумал он.
Пребывая в грустных думах, княжич двигался дальше. Ехал незаметными тропами, избегая больших дорог, чтобы не столкнуться с дружинниками князя, которые в это время возвращались с данью из крайних селений.
Доехав до дома Ведмурда, Доброслав спешился. Дом остался таким же, каким он его помнил. Из-за высокого забора был виден верхний этаж, а сам забор зарос за это время травой и мелкими кустами.
Мужчина постучал в ворота, но ему никто не открыл. Он постучал ещё раз, но ответа вновь не последовало. Зато вдали, в центре селения, он разглядел зарево от высоких костров.
«Наверное, здесь ещё празднуют свадебный месяц», ― подумал он и остался ждать хозяев у ворот, решив не показываться на празднике.
Ждать пришлось недолго. Вдали показалось очертания трёх фигур: мужской и двух женских. Они не спеша приближались к воротам дома. В одной из женщин Доброслав узнал свою первую жену. Он сделал несколько шагов ей навстречу.
Цветана тоже заметила его и, вскрикнув, начала оседать на землю. Мужчина ускорил шаг, а ему навстречу направился тот, в ком княжич узнал Демида.
Через некоторое время Доброслав уже нёс свою жену на руках, как и в последний раз перед их долгой разлукой, и чувствовал, как дорога и лю́ба ему княжна.
Глава 3
Свойства амулетов
Цветана пришла в себя уже в доме. Она помнила, как её несли на руках, как давали понюхать что-то остро пахнущее, но глаза открыть не могла. Веки казались такими тяжёлыми, что сил поднять их не было. Неизвестно, чего было больше в этой тяжести ― страха или удивления, но образ, который она увидела и на который боялась взглянуть вновь, не зная, исчезнет он или останется, менял всё в течение её нынешней жизни.
А княжич был рядом. Он не исчезал и не отходил от своей первой жены. Открыв глаза и встретившись с ним взглядом, Цветана невольно задрожала, и по её щекам покатились слёзы. Муж взял её руку и прижал к своей груди, потом прикоснулся к запястью губами. Мы с Демидом переглянулись и оставили княжескую чету наедине.
Когда мы вышли, Доброслав прижал к себе жену и закрыл глаза. Все годы, проведённые вдали от Цветаны, показались ему сном. Её запах, нежность кожи, шёлк волос, глубина взгляда ― всё вызывало в нём восхищение и будило воспоминания. Сохранивший тонкость стан, казалось, не знал прошедших солнц. А красота лица стала ярче. Сейчас он не мог представить, как обнимал Лебедяну ещё несколько ночей назад.
