Они лежали в пуховых спальниках в палатке и тихо беседовали между собой, два немца, два интеллигента, два хорошо образованных человека – один из них ученый, физик Гюнтер Миттель, другой – офицер СС Ганс Вернер. За восемнадцать дней пути они сблизились, стали друзьями. Они уже были примерно в ста километрах от притока реки Вилюй, Алгый-Тимирнить. От местности Елюю-Черкечех, что в переводе с тунгусского означало Долина смерти, их отделяло чуть более ста двадцати километров. Они несколько ошиблись в расчетах по времени, потеряли рацию и один снегоход, но в целом успешно приближались к цели. Четверо их коллег в соседней палатке спали, это были технари, обеспечивавшие движение снегоходов, работу аппаратуры и механизмов экспедиции. Через два дня неимоверно трудного пути – местность была истерзана древними катаклизмами – пришлось оставить и второй снегоход: сломалась последняя из запасных лыж. Навалы крупных камней, небольшие, но отвесные обрывы речных и озерных берегов, крутые холмы – все это было труднопроходимо для техники. Сменилась и погода: слепящее солнце затянуло белым маревом, поднялся ветер, который уже несколько дней не стихал. Движение стало медленным, шли пешком, проваливаясь в снегу; единственный оставшийся снегоход вез оборудование и еду, потерять его было нельзя. Карты, по которым ориентировался Гюнтер, лишь отдаленно соответствовали действительности, но в конечном итоге экспедиция вышла к притоку Вилюя. После полудня люди увидели крутой берег реки с парящей на морозе большой, в два роста человека, дырой. Она была отчетливо видна зияющей чернотой в сплошной снежной белизне берега.
– Стоп, мы на месте! – воскликнул Гюнтер и почти побежал к входу.
Все, остановившись, смотрели, как Миттель, скользя, карабкался по берегу, стараясь подобраться к краю этого неестественно ровного проема в земле. Наконец он встал в проеме, повернулся к ним и поднял руки.
– Невероятно, мы нашли! Мы сразу нашли, это просто фантастический успех, Вернер! – кричал Миттель, приплясывая от возбуждения.
Вернер, улыбаясь обветренными, потрескавшимися до крови губами, махал ему рукой.
Действительно, фантастическое везение! – думал он.
Через некоторое время рядом с проемом на берегу был разбит лагерь. Установив палатки и обогревшись, устроили праздничный ужин. Исследование проема решили начинать на следующий день, нужно было отдохнуть с дороги, подготовить необходимую аппаратуру.
К утру запуржило; и весь день непрерывно валил снег, разгоняемый необычно сильными порывами ветра, – пришлось дополнительно крепить грозившие сорваться со снежного покрова и улететь палатки. Выйти на воздух без веревок было опасно, просто сносило с ног. К ночи наконец снежная буря стихла; угольно-черное, бездонное небо вызвездило весь свой мерцающий арсенал, и колючий мороз напомнил немцам, что они на Русском Севере. Гюнтер и Ганс выползли из полузасыпанной снегом палатки и, лежа на снегу, любовались звездной панорамой.
– Такого неба я еще не видел, – тихо проговорил Гюнтер.
– Вы правы, оно пугающе красиво, – прошептал Ганс.
– Вы продолжаете считать, что человек – царь природы? – пытаясь в темноте разглядеть выражение лица собеседника, спросил Гюнтер.
– Смотрите, что это? – прошептал Ганс, глядя в сторону.
Гюнтер повернулся и застыл от неожиданности. На небольшом расстоянии от них, не более километра, в полной тишине от земли оторвался и уходил в высоту светящийся шар. Он был небольшого диаметра, но достаточно хорошо просматривался; на его светящейся голубым светом поверхности как бы растекались огненные кляксы, небольшими протуберанцами отделяясь и расходясь в разные стороны. Он поднимался довольно медленно, на несколько секунд как бы повисая в пространстве. И вдруг резко, с невероятной скоростью ушел вертикально вверх, превратившись в неотличимую от звезд точку. Гюнтер и Ганс посмотрели друг на друга.
