Дима подошёл ко мне, опустился на одно колено и начал проверять шнуровку на моих берцах. Я шумно выдохнула и закатила глаза. Он поднялся.
– Перчатки? – вопросительно изогнутая бровь.
В ответ я помахала ими у него перед носом.
– Слушай меня: с тропы не сворачиваем, внимательно смотрим под ноги, перед тем положить руку на дерево – смотрим на него. Здесь полно змей. Не забывай пить воду. Не отстаём, если нужно отойти – собираемся девчонками, предупреждаем меня. Понятно? – заглядывал он в мои глаза.
Я показала ему язык и засмеялась. Он схватил меня за куртку, притянул к себе и очень тихо, почти на ухо сказал: «Мы никуда не спешим. Не беги вперед, не торопись. Подъём тяжелый, экономь силы. Если устанешь, просто дай мне знать, Малая». И он подмигнул мне, развернулся и пошёл вперёд.
– Ну, всё, погнали, – скомандовал Андрей, и наш отряд двинулся в путь.
Нас встретил настоящий первозданный лес. Горная тропа, усеянная мягкими иголками и шишками, настойчиво тянулась вверх, сквозь тайгу. Вековые сосны были оплетены лианами лимонника. Дорогу нам периодически заграждали огромные валуны и древесные корни, покрытые густым мхом. Тайга уже проснулась и будоражила нас своими звуками, повсюду слышались легкий шелест и писк, в зарослях вдоль тропинки кипела жизнь.
Мы шли, не растягиваясь, изредка переговаривались, через час сделали небольшой привал. Я жадно глотала воду из бутылки и смазывала укусы насекомых бальзамом «Звездочка», потому что тьма кровососущих кинулись завтракать, как только мы вошли в лес. Я завязала бандану плотнее, застегнула молнию на куртке до самого подбородка и натянула капюшон.
Ещё через полчаса мы вышли к кристально прозрачной, ледяной горной реке, которая брала начало прямо из-под горы. Переправа была вполне сносная, мы без труда ее преодолели. Парни помогли Оле и Рите, а с моей паршивой координацией я не стала рисковать и без уговоров вцепилась в Димку мертвой хваткой, стоило ему протянуть мне руку.
После переправы тропа резко поднималась вверх, и дальше нам пришлось почти два часа карабкаться в гору, петляя между сосен и обходя разбросанные мегалиты.
Пот заливал мне глаза, под курткой по телу бежали ручьи, дыхание давно сбилось, и не было ни одного места, где бы можно было остановиться и нормально присесть. Ноги гудели, плечи ныли, хотелось сбросить рюкзак, который, как мне казалось, весил уже тонну. Каждый шаг давался с огромным трудом, и я, проклиная гравитацию, карабкалась вверх. Дима иногда оборачивался и проверял, не убежала ли я пугать медведей, громко ругаясь и вопя, как суслик. А, нет, вот она я – ползу, чертыхаюсь, ругая себя, какого рожна я забыла на этом Шамане, красная, как помидор, послушно поднимаюсь вверх.
Два часа жёсткого подъёма без нормального привала обрушили мою самооценку, и на последнем этапе этого пути мне просто хотелось упасть лицом вниз и не шевелиться.
Пять человек[2] уже вышли на плато, сбросили рюкзаки и устроили привал. Лёха затаскивал на плато Риту, Ольга уже сидела, а вернее лежала на коленях у Олега. Сзади и слева в метрах пяти от меня подъем завершали ещё двое. Силы покинули меня, я упала на колени и не смогла подняться. Второе дыхание так и не открылось. Я села и закрыла глаза. Красные вспышки в глазах, кровь стучит в висках, сердце собирается выпрыгнуть через горло. От беспомощности и безысходности у меня на глазах навернулись слёзы.
