Кроме того, он слишком молод: лет двадцать пять, не больше. Ну как в таком возрасте можно быть надежным штурманом?..
Самой Белке месяц назад исполнилось девятнадцать, и весь ее полетный опыт исчерпывался практикой в Академии внешней торговли.
– Маленький… – заметил штурман Белобрысов, обозревая бригантину. Действительно, «Блик» едва занимал треть объема «дула».
Они залезли с пускового края, чтобы Сашка бросил взгляд на корабль, прежде чем ехать за вещами.
– Нам дали не тот размер, других свободных не было, – сказала Белка, словно защищаясь.
– А я что? – удивился штурман. – Я ничего, – он оценивающим взглядом скользнул по комбинезону Белки – видимо, заметил кровавые пятна от жертвы корабельному духу – и спросил: – А характер у нее как?
– Нормальный характер, – пожала плечами Белка, которой не хотелось сознаваться, что с другими кораблями она никогда еще не знакомилась – только с учебными. – Только «Блик» – мужского рода. Я знаю, необычно для бригов, но…
– Кстати, мы как, на вы или на ты? – продолжал настырный штурман.
– Как угодно, – Белка только плечами передернула.
– А там кто уже на борту?
– Куликова устанавливает двигательные кристаллы, Лю… Людмила Иосифовна собиралась размещать груз.
– Людмила Иосифовна – это старпом Берг?
– Старпом, казначей, суперкарго… – «всевидящее око и корабельный бог», додумала Белка, но вслух не произнесла. – Они с Мариной Федоровной давно ходят вместе.
У штурмана в глазах появилась такая экзистенциальная тоска, что Белке вдруг стало его жаль. Она представила, кого он видит перед собой – очень маленькую (метр сорок, еще и сутулится!) смуглую девчонку с торчащими во все стороны лохмами, в мешковатом рабочем комбинезоне, заляпанном смолой и жертвенной кровью, тощую и похожую на взъерошенного воробья из-за торчащих в разные стороны кудряшек. Даже «теленок» не захочет работать с подобным пилотом – и как Балл вообще ее наняла?
«Работать» в эфире неминуемо означает «доверять свою жизнь».
«Прочь пораженческие настроения, – пригрозила себе Белка. – А не то оставлю без прогулки к морю. И без ужина. Нет, без ужина мне нельзя, я и так тощая, и еще теряю в весе… заставлю съесть самую жирную и противную крысу, которая только найдется в парке».
– Вы переживаете из-за размера экипажа? У нас будет мало времени на конфликты.
– Нет, просто… одни бабы! – пробормотал Сашка. – И как я на это согласился?!
* * *
Бабы или нет, а другого корабля, который принял бы Сашку на борт, в Пирс-Ардене не было и быть не могло. Так что штурман счел за лучшее как можно быстрее разобраться с администрацией своего общежития – полублаготворительного заведения, содержавшегося на отчисления Штурманского Братства – и прибыть на борт. Чтобы забраться на «Блик», уже лежавший в желобе пушки, требовалось обойти погрузчик и подобраться снизу, от грузового шлюза.
Сашка не увидел обычной портовой активности в распахнутых настежь воротах. Очевидно, все уже погрузили утром. Высокая, широкоплечая и весьма полнотелая дама лет сорока сидела на поставленном на попа деревянном ящике, курила сигару и полировала бруском короткие ногти. На поясе у женщины висел огромный тесак, практически квадратный, будто мясницкий. Сашка чуть было не присвистнул. Никогда он прежде не видел, чтобы женщины таскали такие. Тем более, в порту: по пьяному делу здесь недалеко и до беды. Большинство предпочитало оставлять свои мечи в капитанских сейфах.
