– Это берсерк, – услышала я наконец затравленный мужской голос.
– Ерунда, – фыркнула я. – Их не существует.
– Неужели ты не читала «Категории»?
– Читала. Берсерки – гипотетический тип.
Собеседника довод не успокоил.
При мысли о памфлете у меня мучительно сжалось сердце. Первое издание со свежими пометками и списком контактов. Понятно, что дать его мне мог только автор.
– Нас снова будут пытать, – проговорила заклинательница, держась за сломанную руку. – Им что-то нужно. Просто так отсюда не выпустят.
– Откуда – отсюда? – уточнила я.
– Из Тауэра, тупица! Два года уже здесь торчим.
Из угла донесся истерический смех.
– Два? А девять не хочешь!
Новый взрыв смеха и хихиканье.
Девять лет! Но как, почему? Насколько известно, у пленных два варианта на выбор: присоединиться к НКО либо умереть. Какой смысл держать людей в заточении так долго? Не про запас же.
– Почему девять? – вырвалось у меня.
В ответ – тишина.
– Есть предположения, почему мы еще живы? – обратился к присутствующим Джулиан.
– Других убивают, – послышался новый голос. – Который месяц тут торчу, и за это время всех ясновидцев из моего крыла отправили на виселицу. – И после недолгой паузы: – Нас выбрали для особой цели.
– СТОРН, – шепнул кто-то. – Сделают из нас подопытных кроликов, а потом покромсают и заспиртуют.
– Не пори чушь! – рявкнула я. – СТОРН тут ни при чем.
Надолго повисло молчание, нарушаемое лишь всхлипами хиромантки, которая никак не могла успокоиться. Наконец Карл обернулся к заклинательнице:
– Эй, шептунья, ты сказала, им что-то нужно от нас. Не в курсе, что именно?
– Все, что угодно. Наш дар предвидения, к примеру.
– Бред! – снова вклинилась я. – Никому не под силу отнять наши способности.
– Кто бы квакал! У тебя и дара-то нет. Ущербных они не трогают.
Я с трудом подавила желание сломать ей вторую руку.
– Что она сотворила с тассеомантом? – дрожа от страха, пролепетала хиромантка. – Его глаза… Ведь даже не шелохнулась.
– Не знаю, что и думать… Я считал, что нас наверняка прикончат, – уже громче, не так сипло выдавил Карл. Называется, открыл Америку. – Но эта смерть всяко лучше виселицы.
– От петли мы по-прежнему не застрахованы, – возразила я.
Карл сразу поник.
Другой парнишка, бледный как смерть, словно «флюид» выкачал из него все жизненные соки, вдруг начал задыхаться. Его веснушчатый нос конвульсивно задергался. Мальчик держался незаметно и не испускал ауры.
– Что это за место? – через силу проговорил он. – Кто вы вообще такие?
Джулиан ощупал его взглядом:
– Невидец. Ты-то как здесь очутился?
– Невидец?
– По ошибке, не иначе, – равнодушно бросил оракул. – Но его все равно прикончат. Не повезло тебе, дружок.
Парнишка позеленел, потом вскочил на ноги и ринулся к окну:
– Выпустите меня! Это ошибка! Я не паранормал! Умоляю, освободите! – Он только что не рыдал. – Чертов камень… Я не виноват! Пощадите!
Я зажала ему рот:
– Прекращай, если не хочешь разделить участь того бедняги.
Мальчик задрожал. С виду ему было лет пятнадцать, по уму – и того меньше. Я невольно вспомнила себя в его возрасте, такую же несчастную и напуганную, и со всей мягкостью спросила:
– Как тебя зовут?
– Себ… Себ Пирс. – Он обхватил себя за плечи и ссутулился. – Вы все… паранормалы?
– Да, и мы сотворим с тобой жуткие вещи, если не заткнешься, – прошипел кто-то.
Себ скуксился, готовый заплакать.
– Ничего с тобой не случится, – заверила я. – Кстати, меня зовут Пейдж. А это Джулиан.
