Голова раскалывалась, но медлить было нельзя. В следующий миг обтянутая перчаткой рука Алудры вцепилась мне в горло. Мои глаза налились кровью, заложило уши. Тварь высасывала мою ауру, пожирала ее. От напряжения зрачки рефаитки стали медно-красными.
– Алудра, хватит! – раздался властный возглас.
Та не отреагировала. У меня во рту появился металлический привкус.
Нож валялся неподалеку. Я потянулась к нему, но Алудра опередила:
– Моя очередь.
Оставался последний шанс. Едва лезвие коснулось щеки, я выпустила фантом в эфир и, очутившись на свободе, сразу сделалась зрячей.
Эфир походил на плотный вакуум, испещренный скоплением небесных сфер. Каждая сфера – лабиринт. Алудра была физически близко от меня, поэтому ее «сфера» находилась в пределах досягаемости. Попытка проникнуть в ее сознание грозила верной смертью – слишком крепкой была защита, – но жажда ауры заметно ослабила броню. Сейчас или никогда. Не мешкая, я ринулась прямиком в древний лабиринт.
Рефаитка нападения не ожидала. Пока сообразила, что произошло, мой дух легко проник в полуночную зону. И вдруг меня как пробку вышибло обратно. Секунда – и я вернулась в тело и ошалело разглядываю потолок. Алудра стояла на коленях и лихорадочно терла виски.
– Уберите ее! Уберите эту проклятую странницу! – выла она.
Шатаясь, я встала, но не успела и глазом моргнуть, как страж схватил меня за плечи. Обтянутые перчатками руки держали крепко, но не причиняя боли. Однако мой дух среагировал на прикосновение точно загнанный зверь. Почти по инерции я ринулась в атаку.
Но на сей раз не добралась даже до эфира. Меня словно парализовало.
Страж. Теперь он пил мою ауру. Я лишь беспомощно наблюдала, как серебряная нить тянется к нему, точно цветок к солнцу.
Внезапно все прекратилось. Между нами как будто лопнула невидимая струна. Только зрачки рефаита стали кроваво-красными.
Под моим взглядом он отстранился и посмотрел на Наширу.
В часовне воцарилась тишина. Наконец рефаиты в плащах поднялись и бурно зааплодировали. Я изумленно застыла на полу.
Нашира села рядом и положила ладонь мне на затылок.
– Браво, моя маленькая странница.
У меня внутри все помертвело. Она знает!
Рефаитка поднялась и направилась к Себу. Тот со страхом наблюдал за каждым ее движением.
– Благодарим за помощь, юноша. – Руки в перчатках обхватили его голову. – Вы нам больше не нужны. Прощайте.
– Нет, умоляю! Пощадите! Пейдж, я не хочу умирать… Пейдж!
Нашира рывком свернула мальчику шею. Заплывшие глаза едва не выскочили у него из орбит, с губ сорвался натужный хрип.
– Нет! – завопила я, не в силах поверить в происходящее. – Нет! Ты… ты его…
– Слишком поздно. – Нашира разжала ладони, и голова Себа упала на грудь. – У тебя был шанс сделать это самой, номер сорок. Причем безболезненно. Но ты предпочла другой вариант.
Самое страшное – она улыбалась! Кровь ударила мне в голову, и я с кулаками ринулась на убийцу.
Страж и Альсафи схватили меня за руки. Я брыкалась и рвалась вперед. Волосы слиплись от пота, лицо горело.
– Сука! – орала я. – Кровожадная садистка! Он ведь даже не ясновидец!
– Верно, – спокойно подтвердила Нашира. – Но, как тебе известно, из душ невидцев получаются отменные слуги. Согласна?
Альсафи едва не сломал мне плечо. Я впилась ногтями в больную руку стража. Ту, которую сама же и перебинтовывала. Он заметно напрягся, но мне было плевать.
– Я убью тебя! – надрывалась я. – Убью вас всех, сволочи! Клянусь!
