– Эгоист!
– Все – эгоисты, – согласился он. – Не все признаются. Но странно, правда? Если б ты забирала жизне -силу , мне становилось бы хуже, потому что мысле -облако лишалось бы последних покровов. Но ведь ты не обычный энерго-вампир.
– Кто же тогда?
– Ты забираешь у меня Хаос, – сказал Вадим. – Разряжаешь мое облако . Оттого оно и ноет меньше, что теряет чуткость: падает разница между ним и средой… Зачем тебе, Лисонька, – что ли, по служебным надобностям? Но ведь на Студии вы рождаете только мертвых!
– “Зачем нам, поручик, чужая земля”?
– Именно. Вы умеете только копировать – и то по верхам.
– Потому что свою уделали, – ответила женщина, словно бы себе. – Очередь за чужой.
– Черт возьми, Алиса! – воскликнул Вадим. – Ты хоть понимаешь, что значит отнимать Хаос? Бог с ней, с жизне -силой , – если ее не станет, умрет только тело. А душа просто покинет сей мир, продолжив скитания в иных сферах. Но без Хаоса гибнет именно душа – при живом теле, представляешь?
– Разве Хаос не ведет к разрушению?
– Переизбыток – да, прямая дорога к безумию. Необходимо равновесие.
– Так, может, я просто снимала излишки?
– Я что, похож на психа? – осведомился Вадим. – Сама ж говорила: “тяжело здоровый человек”. Да меня б хватило еще на столько, я тут такого бы насозидал!.. Алиска, – вдруг спросил он, – ты не подосланная?
– Все же ты псих, – вздохнула она, – хотя и “тяжело здоровый”. Мания величия, да? Или преследования? Да кому ты сдался вообще, кроме меня и той соплячки!
– У меня не может быть мании, – возразил Вадим. – Распад личности – куда ни шло. Просто я логичен. Раз каждый вечер ты черпала из моего источника, то давно бы переполнилась, если б не растрачивала Хаос на творчество (это в Студии-то?) либо не делилась награбленным.
– Опять умствуешь? – спросила Алиса. – Гимнастика ума, да? – И погрозила пальцем: – Смотри, гимнаст, не заиграйся. Один такой уже висит – на кресте. Я-то тебя знаю, но ведь кто-нибудь может всерьез отнестись.
– Вот и отнесись, – предложил Вадим. – Всерьез.
– Ты вправду этого хочешь?
– Какие шутки, когда в воздухе отчетливо пахнет кровью! Мы уже столько с тобой дружим, что не худо бы познакомиться. А вдруг тебя приставили специально, чтоб я не слишком буйствовал?
– Не проще ли было тебя изолировать? Даже убить!
– Вроде проще, – согласился он. – Но ведь я могу не все знать?
– Как ты неправ, Вадичек! – сказала женщина и снова засияла улыбкой. – Дело-то совсем в ином. Совершенно.
– Да неужто?
– Просто я решила остепениться. И посвятить себя Богу.
– В монастырь, что ли, пойдешь? – изумился Вадим. – Уже открывают? Ах ты, господи… А ты ни с чем его не перепутала?
– Не кощунствуй!
– Вот так: думала-думала – и решила? – спросил он. – Или домашний пастырь надоумил? – Вадим покачал головой. – Накопила грехов вдоволь – теперь пора замаливать? Или усугублять? Представляю, какой может проклюнуться монастырчик – при таких-то пастырях!..
– Ты что, ревнуешь меня к Богу?
– Да нет там никакого бога! – рассердился Вадим. – И вряд ли был. Просто очередная “группа товарищей” узурпировала легкие подступы к вере, а прочие объявила ведущими в ад, но вовсе не “к Храму”. А что там, за перекрытым церковниками перевалом, – может, сам дьявол?
– Не желаю слушать! – заявила Алиса. – Думаешь, я предпочту тебя Всевышнему? Или его помазаннику на земле?
– Или помазку, – буркнул Вадим. – Где уж мне, даже не претендую!.. А кстати, кого ты считаешь здешним “помазанником” – не Первого же? – Он рассмеялся: – “Нет бога, кроме Основателя, а Первый – пророк его”. Черт возьми, ну и ересь!
