Нянечка, однако, перепачкалась не меньше Тайга, да и Берту явно требовалась ванна. Все трое были с ног до головы покрыты грязью. Грязью были перемазаны волосы Тайга, а на щеке Тилли красовался жирный грязный след, но вид у обоих был донельзя довольный. Тайг махал рукой и что-то громко кричал. Пора выбираться из машины. Пора снова работать мамой.
Увидев Тилли в рабочем комбинезоне, Кейт, как всегда по возвращении из Кармеля, тут же почувствовала себя чересчур нарядной. Взяв сумку, она вышла из машины. День с Томом закончился. Настал черед Тайга. Глубоко вдохнув свежий воздух деревни, Кейт наклонилась приласкать Берта, который радостно обнюхивал отвороты ее брюк.
– Ну, ребята, чем вы тут занимались?
– Сейчас увидишь, мама! Это так круто! Я сам! Я сам все сделал, а Тилли сделала ничего!
«Ничего не сделала», ну да черт с ним. Кейт слишком устала и слишком обрадовалась, увидев Тайга живым и здоровым, чтобы исправлять его речевые ошибки.
– Вот как? И что же ты такого сделал? – Она сжала его в объятиях, грязного, чумазого, и он изо всех сил старался вырваться.
– Пойдем, покажу!
– Может, я сначала тебя поцелую? – Но она уже и так его расцеловала и крепко-крепко прижала к себе, и он улыбался ей обезоруживающей улыбкой шестилетнего мальчика.
– А потом посмотришь?
– А потом посмотрю.
Еще раз ради приличия поцеловав Кейт, он изо всех сил потянул ее за руку.
– Подожди-ка, а что ты хочешь мне показать? Снова змей? Нет, Тилли, только не это… – Она умоляюще посмотрела на старушку. Тилли ничего не сказала. Она вообще была немногословной, тем более с особами своего пола; с Тайгом у нее находилось больше тем для разговора, чем с Кейт. Однако друг к другу женщины относились с теплотой и взаимным уважением. Тилли не понимала толком, чем занимается Кейт, сидя за пишущей машинкой, но опубликованная книга произвела на нее сильное впечатление. Книга была так себе, несерьезный романчик о жизни нью-йоркской богемы, но ее опубликовали, и это было уже кое-что. А через месяц выйдет еще одна книга. Может, Кейт станет знаменитой. А может, и нет. Главное, она – хорошая мать. И вдова, совсем как Тилли. Но все-таки что-то их разделяло, хотя Кейт не важничала, не задавалась, вела себя спокойно и просто. Трудно было объяснить, какой она была. Может быть, благородной. Так говорила мать Тилли. Она бы назвала Кейт благородной. Еще она была умной. Может быть, красивой, хотя и слишком худой. И в глазах ее читалась скрытая печаль. Тилли знала этот взгляд, она стала видеть его в зеркале, когда потеряла мужа. А потом – у Кейт. Она и теперь смотрела все так же печально, как в те времена, когда Тайг только появился на свет. Иногда Тилли думала – может быть, от книг ей еще больнее. Может быть, Кейт и пишет о своей боли. Кто знает…
Сейчас Тилли смотрела, как сын тянет Кейт за угол дома. Потом они остановились, он широко улыбнулся матери и крепко сжал ее руку. Он был еще совсем маленьким, хотя порой и казался настоящим мужчиной оттого, что Кейт разговаривала с ним как со взрослым. Хорошо, что она так его воспитывает. Тилли тоже так говорила с сыновьями после того, как умер их отец. Она вспоминала прошлое, а Тайг показывал Кейт маленький огород, который они с Тилли весь день копали к ее приезду.
– Мы сделали его для тебя. Половина грядок – цветы, половина – овощи. Тилли сказала, овощи нам нужны для салата. Перец там и всякое такое. А в следующий раз будем сажать зелень. Ты же любишь зелень? – Он засомневался в успехе этой идеи. Сажать зелень казалось ему занятием, достойным только девчонок. – Я бы тыквы посадил. А еще кокосы.
