Сезон вдохновения - страница 12

Первый день сезона Вдохновения. Сегодня я впервые за целый год увижу всех своих сестер в одном месте. И сегодня же начнется мой кошмар наяву. Остается только надеяться, что я не упаду в Тартар. Не думаю, что Кронос будет очень рад компании. Впрочем, если воспринимать меня как обед, то он точно не расстроится.

Вынужденная необходимость присутствовать на встрече вызывает у меня головную боль. По идее, подобное времяпрепровождение должно нас объединять, но на деле мы все время спорим и стараемся больнее уколоть друг друга, одновременно с этим пытаясь выяснить, чтó соперницы представят на конкурсе. Хочется развернуться и броситься прочь, но я иду вперед. Приятно будет взглянуть в глаза сестрам, зная, что у меня есть план, чтобы одолеть их всех, а они об этом даже не подозревают. Понятия не имеют о тузе в моем рукаве. Эти мысли помогают мне приободриться, и я даже улыбаюсь, чувствуя, как кулон холодит грудь.

К сожалению, хороший настрой длится недолго. Он пропадает сразу же, стоит мне увидеть сестер. Они улыбаются, слушая, как Талия рассказывает какую‐то забавную историю, и я останавливаюсь под деревом, глядя на них со стороны. Мне хочется выключить свою способность замечать все и просто подойти к сестрам, но я не могу этого сделать. От моего внимания не ускользает, что бледная Мельпомена хмурится, когда все остальные смеются, что пухлощекая Полигимния бросает настороженные взгляды на запрокинувшую голову Терпсихору, а обычно раскованная и уверенная в себе Эрато сидит, подтянув колени к груди и прислонившись спиной к оливе.

Урания перешептывается о чем‐то с Каллиопой, и сестра задумчиво кивает. У меня мороз идет по коже всякий раз, когда я смотрю на собственное лицо, принадлежащее кому‐то другому. Каштановые волосы Каллиопы, в отличие от меня, укладывает в высокую прическу, тогда как я предпочитаю их распускать. Одежду она носит под стать строгому выражению неулыбчивого рта, даже не пытаясь добавить ярких акцентов. Вот и все наши внешние отличия, если, конечно, не брать во внимание золотой венок старшей из муз, который Каллиопа надевает везде, куда ни пойдет. И мой дергающийся глаз, нижнее веко которого перестает мне подчиняться, стоит встретиться с сестрой.

– Выявляешь их слабые места? – спрашивает подкравшийся сзади Аполлон.

Качаю головой, радуясь тому, что он пользуется парфюмом, который не оставляет ему и шанса быть незамеченным.

– Оцениваю обстановку.

– Идем. Обстановку всегда проще оценивать вблизи, – Аполлон обнимает меня за плечи, и я стараюсь не горбиться под весом его руки. Наклонившись, он шепчет мне на ухо, и по моей спине бегут мурашки от его словно пропитанного теплыми лучами солнца дыхания: – И постарайся быть милой, Клио. Я ведь знаю, ты можешь быть само очарование, если только захочешь.

– Я всегда само очарование, – бурчу ему в ответ, пока мои губы разъезжаются в отработанной улыбке.

– Не льсти себе, – даже не видя лица Аполлона, я чувствую его широкую ухмылку. – Может, ты и выглядишь как юная дева, но в душе ты вечно ворчащая злопамятная старуха, которая предпочтет просмотр очередного сериала общению с родственниками.

– А может, родственникам стоит задуматься, почему сериал мне предпочтительнее их общества? – шиплю я, забывая про улыбку. Поворачиваюсь к Аполлону и хмуро смотрю в его смеющиеся глаза. – И мне вообще‐то обидно.

– Но ты злопамятная, согласись. Из песни слов не выкинешь. Сколько раз ты мне припоминала тот день, когда я пообещал сходить с тобой к Посейдону и забыл об этом.