Сферы - страница 10

– Вот и замечательно. Умнее будешь. Так ты пойдёшь со мной или здесь остаёшься? Катюша, ты с нами?

– Нет, ребята. Мне нужно заниматься. Может, удастся что-либо вбить в голову.

Дверь ей открыла Анюта. Она втащила Катю в прихожую и стала отчитывать подругу:

– Самая последняя пришла. Тебя только и ждём.

– Я в библиотеке задержалась. Там народу…

– Хватит врать. Знаю я, почему ты задержалась. И чего ты его так боишься? У него сегодня пересменок. Так что ты просчиталась. Он весь вечер будет с нами.

Анюта отпустила Катю и крикнула куда-то в комнату:

– Андрей, иди сюда. Иди. Вот тебе дама на весь вечер, не отходи от неё ни на шаг. Исполняй любое её желание. Я тебе приказываю.

– Здравствуй, Катюша.

– Здравствуй… те, Андрей.

– Идите в кабинет, там Женька Файн такие истории рассказывает. Поторопите их. Чтобы через десять минут все были за столом. За их безделье они посуду всю ночь мыть будут, – с угрозой произнесла Анюта и пошла на кухню.

За время пребывания у Беловых Андрей не часто был в кабинете, дверь которого была всегда плотно прикрыта. Войдя в него, Андрей усадил Катю на свободное место, а сам встал рядом. В этой комнате, как и во всех других, поддерживался тёмно-синий полумрак. Единственная лампа с круглым стеклянным колпаком освещала лица ребят, повёрнутые в сторону рассказчика. Женя Файн, типичнейший представитель своего племени, с бульбообразным носом, на котором висели очки с толстенными стёклами, с оттопыренными разнокалиберными ушами, весь был отдан рассказу. Его настрой передался слушателям. Видимо, наступила кульминация сюжета, и Женя, нагнув голову, немного пристав и поджав согнутые в локтях руки, всем своим видом заворожил ребят. Отброшенная от его фигуры тень, поднималась по стеклу книжного шкафа к потолку и затеняла угол комнаты.

– … вынимая руку из фаянсового сосуда и отдёргивая лацкан фрака, слесарь спросил: «Да вы что, сюда срёте что ли?»

Тишина кабинета раздвинулась молодым смехом. Громче всех смеялась отчаянная хохотушка Линка Батурина. Она не могла спокойно выдержать даже наисерьёзнейший курс профессора Кутакова, находя даже в нём для себя забаву.

Отдышавшись немного, Линка стала просить Женю рассказать ещё что-нибудь.

– Ладно, – не заставляя себя долго упрашивать, быстро согласился Женя. – Расскажу вам историю из моей жизни, материальное подтверждение которой висит в моей комнате. Если кто захочет ознакомиться с ним. От 5 до 7 ежедневно я бываю дома. Милости прошу всех сомневающихся.

Расскажу я вам, дорогие мои сокурсники, историю моей встречи с необычным природным явлением – шаровой молнией. Когда встреча эта состоялась, был я лопоухим пионером, что могу подтвердить и теперь, – Женька двумя пальцами шлёпнул себя по верху уха. – Весна приближалась к лету и мы, школьники, готовились к какому-то празднику в доме пионеров. Каждый был занят своим делом. Кто рисовал, кто клеил… Мне досталось вырезание затейливых фигур из цветной бумаги. Навык в этой работе остался у меня до сих пор. Мы сидели в большой комнате, окна которой по причине раннего весеннего тепла были распахнуты настежь. Лёгкий ветерок шевелил занавески…

Увлечённые делом, мы не сразу заметили, что стало темнеть, и только когда по жести подоконников забарабанил град и тишина раскололась грохотом грома, мы отвлеклись от своего занятия. Град сменился ливнем, который скоро прошёл. Гроза уносилась ветром дальше, вот-вот должно было выйти солнце. Вдруг в стекло, словно камушком кинули. В наступившей мгновенно тишине этот звук заставил всех повернуться к окну, сквозь которое в комнату влетел предмет круглой формы с ярко-жёлтым отливом. Из предмета время от времени к его периферии проскакивали искорки. Воздух в комнате стал необычайно свежим и лёгким. Все застыли в живой картине с высохшей на пере тушью и на кисточке с каплей клея. В моих руках были полураскрытые длинные ножницы, и именно к ним подплыл шарик. Самого касания я не видел. Раздался оглушительный треск, вспыхнуло яркое световое пятно. Когда свечение закончилось, шарик уже пролетал амбразуру окна, выпорхнув в парк. Что было с остальными ребятами, я не могу сказать. От появления до исчезновения шарика прошло не более минуты. Но самое загадочное произошло после увиденного. Я, сколько не старался, не мог раздвинуть или соединить концы ножниц. Никаких моих сил не хватало на это еще недавно простое действие. Оцепенение напало не только на мою руку, но и на всё тело. Голова оставалась свежей, но двинуть каким бы то ни было членом я не мог, так как боялся, что у меня ничего не получится. Я был беспомощен как запеленатый младенец.