Рэн не могла позволить себе дать матери тело, потому Арлетта не говорила, да и в целом не была разумна, по сути являясь лишь некой потусторонней субстанцией, принявшей человеческий облик, благодаря божественной магии. Но, очевидно, и в посмертии она сохранила любовь к дочери, потому жалела ту неосознанно, инстинктивно улавливая ее настроение. Рэнла же была рада и этим ледяным прикосновениям вкупе с застывшей улыбкой.
– Не волнуйся, мама. – Она вытерла слезы. – Я не сдамся, как бы мне этого не хотелось. Не брошу Логана, Дариза и Торию. Да что уж там, никого не брошу. Я – Смерть, мама. Мой долг – нести покой, и я его исполню.
Выражение лица призрака не изменилось.
– Ладно. Пора начинать, не то Пустота решит, что я, наконец, сгинула.
Рэнла подошла к перилам. Окинула взглядом спящий Плерфаст, окруженный кольцом стены, на которой уже вовсю полыхали костры. Треск горящего дерева перемежался с завыванием ветра и шумом волн в отдалении.
Вопреки принятой в Тихих землях традиции и в угоду капризам прежних владельцев, Крайний замок, у подножия которого раскинулся город, построили не у самой воды, а слегка отнесли вглубь континента. Благодаря чему Плерфаст стал едва ли не единственным прибрежным поселением, избежавшим жутких разрушений в результате неистовых штормов, прокатившихся по всем морям в первые месяцы после гибели Отражений, а Сонная бухта защитила большую часть пришвартованных в ней судов.
И все же свою былую красоту и величие утратил и он. Пусть Плерфаст и не был огромен, как, к примеру, столица Пагрэи Аглург, даже его обнести стеной оказалось непросто. Людям пришлось сильно потесниться. Чтобы сэкономить на материалах и ускорить процесс возведения защитного сооружения, его пристроили прямо к стене Крайнего замка. Теперь временные домишки, а точнее, наспех сколоченные лачуги, жались вплотную ко рву, окружающему жилище наместника. Ров тот давно пересох. Лишь крошечный ручеек, мутная вода в котором не внушала доверия и пахла тухлятиной, лениво тек по его дну.
За стеной же насколько хватало глаз тянулись заброшенные поля, перемежающиеся скоплениями пней в местах, где ранее были перелески, и зарастающих сорной травой дорог. Путешествовать без сопровождения Падальщиков нынче было опасно, а позволить себе нанять их мог далеко не каждый, вот дороги постепенно и приходили в негодность. Купеческие караваны из других городов теперь пребывали в Плерфаст от силы раз в пару-тройку месяцев, да и те не могли похвастаться разнообразием привезенного товара. В умирающем мире людей больше не интересовали диковинные вещицы, качественные одежды, украшения, специи или редкое оружие – в цене были лишь еда и древесина, но и их в последние годы недоставало даже богачам.
Отчаяние каждый раз накатывало на Рэн с новой силой, стоило ей всмотреться в узкие, захламленные и пропахшие нечистотами улочки Плерфаста, которые в безветренные дни накрывало еще и удушливым смрадом гниющей плоти. Милях в десяти от города в глубоком ущелье разлагались заживо сотни одержимых, которых Рэн и Логан собственноручно лишили конечностей и бросили туда. Убить их было нельзя, иначе вселившиеся в эти тела души вновь их покинут и найдут себе новое пристанище, а иного способа обезвредить монстров не нашлось. Искалеченные одержимые стенали и копошились на дне ущелья мерзкой окровавленной массой. Пытаясь унять неутихающую потребность убивать, они грызли друг друга, до неузнаваемости уродуя из без того изувеченные тела. Подойдя к краю обрыва и прислушавшись, можно было уловить мерзкое чавканье, с которым монстры пережевывали отгрызенные от своих же сородичей куски плоти.
