Сгоревшая под дождём - страница 26

– Виктор, – обратилась я к нему, – а почему же вы до сих пор не в Москве? Насколько мне известно, вы студент столичного института. А завтра первое число.

– Учёба у меня начинается третьего, – ответил он откусил маленький кусок пирога. – Вы очень вкусно готовите.

– Спасибо, – кивнула я и ещё раз окинула его любопытным взглядом. В этот раз он понравился мне больше, чем в первый. Тогда он был неотёсанным юношей, а теперь стал красивым видным мужчиной.

В очередной раз я убедилась, что все знаки внимания были оказаны им Ксении от чистого сердца, а не из грязных помыслов, в чём когда-то убеждала нас с девочкой покойная Ольга Николаевна, ибо, как я смогла сегодня наблюдать, он всё ещё помнил о девочке. Жаль, подумала я, что Ксении он не так симпатичен, как она ему.

– А ведь учитесь на ветеринара? – спросила я.

– Да, – ответил Виктор. – На второй курс перешёл.

– А дочка моего хозяина Ксения тоже захотела стать ветеринаром. Буквально сегодня проводили её с Андреем Ивановичем на поезд. Не прошло и часа после нашей разлуки, как я уже заскучала. Мы ведь были с ней близки, а после смерти её матери и вовсе стали не разлей вода.

– Да, я слышал от отца, что жена Андрея Ивановича скончалась в прошлом году. Наверно, нет ничего хуже смерти родного человека.

– Верно. Хозяин до сих пор не может оправиться. Каждодневно вспоминает Ольгу Николаевну, рыдает. Он ведь был однолюб, кроме жены ни на кого и не смотрел больше. Ещё бы, она была такая красавица.

– Её дочь похожа на неё? – спросил Виктор как бы между прочим и уставился на портрет Ксении.

Я пожала плечами.

– Вообще-то, не очень. Точнее, совсем не похожа. Как-то раз хозяйка обмолвилась, что девочка не унаследовала её красоту. Но мне наружность Ксении всегда была больше по нраву. Она, согласитесь, очень милая. На лице у неё написаны доброта и скромность. А у Ольги всегда было такое надменное, а порой злое лицо, что красота её делалась отталкивающей.

Виктор о чём-то глубоко задумался. Я уже опустошила свою чашку, а он к своей даже не притронулся. Я окликнула его, но он не отозвался. А когда я похлопала ему по плечу, он наконец вскинул голову и чуть ли не с испугом уставился на меня. При этом выглядел таким грустным, словно только что очнулся после странного сна.

– С вами всё в порядке? – осведомилась я. Но он ничего мне не ответил, ибо в ту же секунду в гостиной появился хозяин и, узнав в госте хорошего знакомого, радостно воскликнул:

– Какие люди сегодня посетили мой дом. Добрый вечер, Виктор. Вы по делу или так, чайка попить?

Виктор поднялся с кресла и ответил, смеясь:

– Отец говорил, что у вас есть белые хомуты. Не одолжите ли мне пару?

– Если я не ошибаюсь, они нужны Ивану для свадьбы?

– Да, верно.

– Ну, ради такого дела… Они у меня в сарае на заднем дворе. Идёмте, посмотрим.

Как только мужчины ушли, в комнате раздался телефонный звонок. Я подошла к камину, на котором стоял телефон, сняла трубку и услышала родной голос. Это была Ксения. Она звонила, чтобы сообщить, что благополучно доехала. Когда она спросила, как у меня дела, я сказала, что на данный момент у нас в гостях младший сын Олега Садовского. Девочка затихла. И я уж было подумала, что связь оборвалась, но она вдруг заговорила.

– Хорошо, – ответила она равнодушным тоном. – А ещё что нового?

Тогда я поведала ей о грядущей свадьбе старшего сына Садовского. В тот момент я не видела лица Ксении, но чувствовала, что ей приходится не по душе разговоры о семье приятеля Андрея Ивановича. Мне следовало перевести тему, и я не придумала ничего лучше, как поговорить о найденной тетради в её комнате. Разумеется, я не собиралась признаваться, что отштудировала её содержание от начала до конца. Я солгала, что даже не открывала её и спросила, что в ней написано.