Сгоревшая под дождём - страница 58

– Мерзавец! – вскрикнул хозяин и в тот же миг ко мне подбежала Арина, положила одну руку мне на плечо, другую – на голову и сказала отцу:

– Папа, ты что! Не смей его бить!

Тогда Андрей Иванович толкнул девушку в грудь, прижал её к стене и густо покраснев от злости, прорычал ей в лицо:

– А ты не смей его защищать! И вообще, ещё раз подойдёшь к нему, то же самое получишь.

Хозяин вышел на улицу, и я понаблюдал через окно, что направился он в тот самый сарай, где сидели кролики. А потом обратил взор на Арину и сказал:

– Видишь, что ты наделала. Теперь мы совсем не сможем общаться.

– А ты лишь об этом и мечтаешь, – с грустью заметила девушка и побежала вверх по лестнице в свою комнату.

В итоге мы с Ариной и впрямь оборвали все связи друг с другом. Даже перестали здороваться по утрам. Не знаю, каково было её отношение ко мне, но я по-прежнему любил её и желал ей только добра. Признаться, в одиночку было гораздо тяжелее осваивать учебный материал, но я продолжал проявлять усердие в подготовке к экзаменам, всерьёз задавшись целью получить аттестат. Едва ли я грезил о красивой бумажке. Для меня было важно не подвести Арину, которая приложила немало усилий, разжёвывая мне в течение нескольких месяцев одну сложную тему за другой.

Полгода пролетели как один день и в одно солнечное летнее утро я отправился сдавать первый экзамен по математике. Волнение в таких не очень-то важных на мой взгляд делах и без того было не присуще мне, а с учётом того, что весь год готовился как положено, я со спокойной душой и желанием поскорее это всё закончить переступил порог школы. Увидев среди школьников, столпившихся возле экзаменационного кабинета, своего давнего приятеля Женю, я помахал в воздухе паспортом и радостно воскликнул:

– Эй, дружище!

В мою сторону устремились сотни любопытных взглядов, но только один задержался на мне дольше секунды. Вздрогнув от удивления, Женя улыбнулся и подошёл ко мне.

– Где же ты пропадал всё это время? спросил он. – Год, считай, как не виделись.

За этот год много чего поменялось в моей жизни и я вынужден был перевестись на самостоятельное обучение.

– Да, – покачал головой Женя, – слышал от Ирины Викторовны, что мама твоя умерла и ты теперь раб в доме богатых людей.

– Это она так сказала? – вспыхнул я. – Вот гадкая женщина! Если увижу её когда-нибудь, плюну ей в лицо!

– Не бери в голову, она недостойный человек. Вот я всегда восхищался тобой, мечтал быть таким как ты – в меру жёстким и сильным духом. Вон в какой яме оказался, и так достойно из неё выбираешься.

– Спасибо, Женя. Кроме тебя мне никто никогда не говорил таких слов.

Нам пришлось закончить беседу, ибо дверь распахнулась, и из неё вышла высокая пожилая женщина с большим белым листком в руках и начала зачитывать фамилии учеников, приглашая их по очереди в кабинет. Услышав свою фамилию, я протиснулся сквозь толпу взволнованных школьников и оказался в кабинете, где другая женщина в больших круглых очках выдала мне конверт с экзаменационным билетом и указала на мою парту. Я аккуратно вскрыл конверт и вытащил из него два листа. На одном были напечатаны задания, на другом – пустые клеточки для ответов. Я поспешил взглянуть на задания. Уж очень было интересно, попадётся ли мне хотя бы одно из тех многочисленных, что я штудировал в течение всего года. Некоторые и впрямь оказались копиями уже решаемых мною когда-то, а некоторые я увидел впервые. Причём последние оказались настолько сложными, что я аж покраснел от злости, корпя над ними. «Надо же, – сказал я про себя. – Мне подложили свинью». В итоге мне удалось одолеть половину заданий. С экзамена я уходил в приподнятом настроении, будучи убеждённым, что заслуженная тройка, а быть может, и повыше оценка у меня в кармане.