Шаги в глубину - страница 12

Самое забавное, что мимо недобитой дичи вполне может пройти даже сверхдредноут. И мой план можно списывать, а взамен получаем что-то вот такое. Я двинулась вперед, приборы возмущенно пискнули, потом мигнул свет, и вид в иллюминаторе изменился: впереди висел вытянутый фрегат с топорной мордой. В двух местах зияли крупные дыры: одна у носа, другая почти откроила верхний пилон. Я поначалу не без удовольствия изучала повреждения, но чем дольше их рассматривала, тем меньше оставалось злорадства.

Проклятый фрегат потерял щит только после трех попаданий (может, и больше: я не видела, когда он нырнул в камуфляж). Меня пробили с двух раз, причем второй же выстрел спек Астрид, а этот говнюк генерирует неимоверное поле с двумя дырами в корпусе? Я присмотрелась и почувствовала себя еще хуже: фрегат неспешно заращивал пробоины, и облачка отработавшей плоти туманом застилали внушительные раны.

Он держит поле – стрелять не станет. Любой всплеск будет почище сигнальной ракеты: «Я здесь», – и канониры СД вряд ли будут протирать глаза в этот момент. За экипажем Его Меча такой лажи вроде не замечено, по слухам, там живых вообще нет, но не суть. Главное то, что даже если на мерзком фрегате меня видят, стрельбы не будет – и это первое.

Передо мной сингл-класс – это второе. Или я уломаю капитана, что работать вдвоем интереснее, или обновлю впечатления от коридорного боя. В последний раз я уничтожила баронианца, который был вроде боевым энергетиком, а по факту – трупом. Труп боевого энергетика в экзоскелете – ну не чудно ли?

Я улыбнулась. Где мой контактный скафандр?

Астрид, угробивший тебя гражданин скоро заплатит по полной программе. Вполне возможно, что своим кораблем.

Гель быстро застыл, холодя тело, и после мокрой одежды это было волшебно. Жаль только, что не выйдет размяться в этом гробу. Нацепив разгрузку поверх схватившейся ткани, я ткнула в панель, получила обеспокоенное: «Хотите начать декомпрессию?», – и впустила космос в бот.

Вокруг маревом колебалась сфера, сквозь которую картинка пробивалась неуверенно, как через сильные линзы, причем эти самые линзы вдобавок непрерывно текли. Там были струи, были омуты, где звезды и астероиды терялись, были росчерки – все здесь было, в этом поле, о котором мечтают во снах контрабандисты, спят и мечтают, подергивая ножкой.

Впрочем, любоваться мы потом будем.

Крохотные ускорители на поясе дернули меня к цели – крупной пробоине, края которой уже сходились к центру лепестками. Кстати, задевать регенерирующую органику крайне нежелательно. Не хочу портить свой корабль.

Ближе. Еще… Я прижала руки к бокам и ввинтилась внутрь, сразу же упав на пол. Еще один приступ зависти: ублюдок не отключил искусственную гравитацию. Я все больше хотела взглянуть на его силовую установку.

Отсек был изрядно раздолбан и загерметизирован. Луч разрезал какие-то ящики, прошел в коридор, но там виднелась пленка силового поля – и это тоже было круто, контролируемые переборки требуют тонкой настройки, чтобы не порезать случайно целых тканей корабля. Словом, мне нравилась эта посудина. Осталось вырубить тут все средства слежения и подождать.

В камеру я просто ткнула запястным виброножом, а все прочее – оглушила. Потом села на пол и принялась выстраивать тело во вторую позицию бифудху. Сцинтиане, может, и никудышные вояки, но системы релаксации у них на славу: так подогнать суставы и так напрячь мышцы, чтобы нужные сухожилия натянулись, а ненужные расслабились, чтобы в любой момент из положения сидя – в бой, сразу вот сюда, под косточку виброножом. Но это ерунда по сравнению с тем, что творится с разумом.