К каким следствиям ведёт этот в целом методологически верно обоснованный вывод.
Во-первых, это вывод о личной персональной безответственности воспитателей «за базар».
Теории, как говорится, теориями, а воспитатели должны каким-то чудом обеспечивать ребеночку доступ к его основной и ведущей деятельности.
И здесь мы попадаем неожиданно и мощно из мира истины в мир мнений!
У воспитателя имеется собственное мнение, причём это мнение он держит при себе.
Оно нигде не опубликовано и никому ни в каком виде не предъявлено.
Но проявляется в каждом жесте, в каждом взгляде, в каждой обмолвке, в каждом слове, в каждой недомолвке, в каждой улыбке воспитателя, обращённых к деткам.
Ютюб сейчас наполнен рефератами (по большей части списанными или переписанными с ошибками) и видеороликами, показывающими как далёк воспитатель от ответственности за свои слова и поступки.
Воспитатели дошкольников – смелые люди!
И, – как пел Владимир Семёнович Высоцкий, – нам – не чета!
Они заходят в группу из двадцати пяти детей дошкольного возраста, как дрессировщик в клетку с разъярённым тигром.
И укрощают!
И плетут деткам сказки!
И выводят их на прогулки!
И укладывают их спать!
Чем мать восемнадцати детей в пещере отличалась от нашей воспитательницы в детском саду принципиально?
А тем, что у неё детки были родные («мы с тобой одной крови, ты и я!»), и разного возраста.
А в детском саду в одной группе собраны дети разных кровей и одного возраста.
Сие фундаментальное различие имеет целый ряд неопровержимо доказанных следствий.
Следствий весьма далёких от позитивных окрасок и оттенков.
На одной из своих самых ярких коротких и страстных игр, проведённых с коллективом педагогического училища в Екатеринбурге ещё в 1992-ом – если мне не изменяет быстро слабеющая память – году, я предложил собравшимся (педагоги, администрация, полсотни лучших студенток – все лица исключительно женского пола) разобраться с таким моим постулатом:
– Вы – женщины, которые бросили свои семьи и своих собственных детей и пришли сюда учить будущих женщин, которые также оставили свои семьи, чтобы встретиться с вами, и учите их здесь тому, как правильно бросать свои семьи и своих детей и идти воспитывать чужих детей, оставленных собственными матерями.
Зал просидел абсолютно молча четыре часа!
И потребовал «продолжения банкета»!
Один из главных выводов периода конца СССР прозвучал в педагогической гостиной Урайского эксперимента так: «В стране подорван инстинкт материнства!»
Бесконечные телешоу Андрея Малахова о брошенных детях и непутёвых мамках просто подтверждает этот страшный в своей простоте и безысходности вывод.
Искусственный отрыв женщины от исполнения материнских обязанностей влечёт непоправимые социально последствия.
И вот неродная мать читает неродному малышу неродным голосом не родительское нравоучение.
Отгадайте с трёх раз – насколько оно будет эффективно?
В Библии, точной формулировки я уж и не вспомню, говорится нечто вроде: «Чти отца и мать».
В лекциях Гармаева было введено в своё время замечательным образом различение «уважения» и «почитания». В СССР педагога, по Гармаеву, «уважали» и длилось это до того момента, пока он был официально «педагогом», а на следующий после расставания день его напрочь забывали. Почитание – это иной тип отношения.
Сделав эти необходимые предварительные пометки, теперь перейдём к более плотному рассмотрению нашего центрального вопроса.
