В то время, когда я училась в школе, Вероника, пожалуй, была единственной девчонкой, с которой Яроцкий не ладил. Они вообще никак не общались, а если и перебрасывались парочкой словечек, то без колкостей не обходилось. От любви до ненависти и наоборот, так, да? Так у них случилось?.. Помню слова Вероники, что она даже симпатичным его не считает, и невольно продолжаю удивляться. Вот как значит. Теперь эти двое вместе?.. Крутая из них пара вышла, ничего не скажешь, прям дополняют друг друга!
По пути домой, который занимает около пятнадцати минут пешей ходьбы, а учитывая желание как можно скорее оказаться в спальной и хоть немного почувствовать себя в безопасности, добираюсь и вовсе за минут семь. Открывая дверь, мысленно радуюсь, что мама на работе, а отец высыпается после ночной смены, тихонько сбрасываю кроссовки, сворачиваю в свёрток дырявый плащ, чтобы мама не увидела, и в этот момент из его внутреннего кармана вылетает уже знакомая мне маленькая открытка всё с тем же изображением птицы запертой в клетке. И открывая её в этот раз, чувствую себя совершенно иначе: руки дрожат, а голова идёт кругом, потому что Полина была права. Потому что Они… добрались до меня.
«Игра начинается. 00:00, школьный стадион. Не придёшь, и все узнают твой секрет», – написано внутри.
Этот семейный ужин проходил в напряжённой атмосфере. Но каждый делал вид, что совершенно этого не ощущает.
Этот семейный ужин был полон секретов и фальшивых улыбок.
Мама делала вид, что ни капли не беспокоится из-за моего возвращения в школу и каждые десять минут спрашивала, как я себя чувствую, как всё прошло, и не передумала ли я отдохнуть ещё немного. А мне в ответ приходилось беззаботно улыбаться и делать вид, что сегодня был самый лучший день в моей жизни! Что мой плащ, спрятанный в угол шкафа, не пропален, рюкзак не разодран в клочья, руки вовсе не трясутся от волнами накатывающего ужаса, а в комнате под подушкой не лежит картонка, которая возможно, в скором времени, станет символом моей разрушенной жизни.
Полина ковыряется в тарелке с пловом, и каждый раз вздрагивает, стоит маме её окликнуть.
– С вами обеими точно всё в порядке? Полина? На тебе лица нет.
– Мам, дай денег? – неожиданно меняет тему моя сестра.
– Эм-м… на что? Конец месяца только через две недели, тогда и получишь на карманные расходы.
Полина бросает вилку в тарелку и с понурым видом складывает руки на груди:
– Мне нужна новая одежда.
Вижу, как мама теряется. Родителям всегда не просто общаться с младшей дочерью. Это я у них – послушная и разумная, а Полина…
– На прошлых выходных мы купили тебе новые джинсы, – мама пытается говорить мягко.
– И что? Я хожу, как бомж!
– Полина! – Мама с опаской поглядывает на закрытую дверь кухни. Моей сестре повезло, что папа слишком устал для семейных посиделок и не слышал этого; поужинал на скорую руку и отправился в душ, потому что уже через час ему отправляться на ещё одну ночную смену, чтобы заменить заболевшего напарника.
В углу работает старый телевизор, по которому идут девятичасовые новости, в окно всё ещё барабанит дождь, а еда совершенно не лезет в рот. Вообще вкуса не чувствую. И вот теперь ещё и претензии этой девчонки…
– Ты же знаешь, у нас не так много денег, чтобы тратить их на новую одежду, в то время, когда в вашем шкафу и так уже места нет. Давай лучше поговорим о твоей причёске? Как насчёт…
