– Красиво, правда? – тихо сказала Даша, когда я встал за её спиной, проведя носом по её распущенным волосам.
– Очень. Ювелирки не хватает. На днях что-нибудь подберём, – выдохнул я в её затылок, чувствуя, что меня эта тряпка и запах её волос возбуждают похлеще голого тела.
Сейчас ширинку к хуям сорвёт!
– Ты купишь мне драгоценности? Правда? – удивлённо воскликнула Даша, поворачиваясь ко мне.
– Обещал же вчера, – напомнил я ей. Может, пьяная была, вот и забыла. – И шубу, – добавил я.
Коза положила руки мне на плечи и подняла личико, призывно заглядывая мне в глаза. Мои руки сами собой легли на её тонкую талию и прижали её животом к моему каменному стояку. Что это, если не приглашение к поцелую?
Я же говорил, что знаю к женщинам подход?
13. Даша
Надо было всё же побрить ноги! Я не думала, что покупка одежды будет таким образом происходить, что на меня чужие люди будут смотреть. Я думала, мы в интернете всё закажем. Я закажу. Сама.
Стыдобище!
На Витеньку мне похер. Он всё не насмотрится никак. Мне бы хватило пары спортивных костюмов и немного белья, но Виктор разошёлся не на шутку. Два грёбаных часа я что-то надевала, потом снимала, надевала, снимала. Я уже даже не запоминала, что он взял, что забраковал, но спортивного я себе всё же нахапала, без предварительного согласования с заказчиком. Тряпкой больше, тряпкой меньше... Да он и не заметит.
Мне за всю жизнь столько не сносить. Платья вообще были лишними. Я не собираюсь носить платья! Я в них похожа на шалашовку. Может, и дорогую, не спорю, но всё же шаляй-валяй, как ни крути!
Только одно платье мне понравилось – вечернее.
В таком хоть на бал иди, хоть в гроб ложись. Я вообще слабо представляла, куда я в нём пойду. Я же в плену? И в розыске. Но искушение примерить потрясную вещицу, было очень велико.
Я вспомнила свой выпускной бал, к которому готовилась почти полгода, выбирая платье, туфельки и сумку. У меня всё было продумано до мелочей – и макияж, и причёска, даже цвет лака на ногах. Только вот не попала я на него. Так обидно было...
То платье было белым, с розовым отливом. Куда мне теперь белое...
Здоровяк прав – чёрное и красное. Чёрный, как моя душа, и красный, как свежая кровь.
Сколько людей я убила, господи? Я и не считала. Запомнился только отчим и та блонди военкор. Остальные были как куклы, как картонки, на которых мы тренировались на базе. Я не воспринимала их, как людей, как тех, кто жил, любил, ненавидел, плакал, сражался и погибал. Враг – это что-то неодушевлённое, пустое и грязное, не более того.
Виктор враг мне или нет? Он определённо одушевлённый, и пока не сделал мне ничего плохого, только собирался. Напротив, мужик вроде старается, защищает, что-то придумывает, голову себе ебёт, чтобы меня задобрить. У меня не было причин ненавидеть его. Почему тогда он меня так жутко бесил?
Здоровяку тоже платюшко вкатило, он аж из кресла выскочил. Ладно, хоть не из штанов. Обнюхал меня всю, как самку. Бр-рр... У меня аж соски колом встали от мурашек. И волосы на руках. И на ногах...
Я хотела предупредить Витеньку, чтобы он держал себя в руках, но тут он про драгоценности писанулся.
И вроде не пиздит же?
Такой улов я не могла профукать. Когда я сбегу, золотишко мне очень даже пригодится! Его можно сдать в ломбард и выручить не хреновую сумму. Куда я без денег пойду? Под мост?
Мужика нужно было как-то поощрить за заботу, подбодрить, дать ему понять, что он движется в правильном направлении, поторопить его с подарками.
