Трахаться я с ним по-прежнему не собиралась, но хотя бы поцеловать могу? Не сдохну же я от поцелуя? От меня не убудет, а Виктору будет приятно. Нужно дать ему хоть что-то, хоть маленечко. Подумает ещё, что я тварь неблагодарная. И вообще, это мне жизненно необходимо для побега.
Раз уж нравится ему играть в жениха и невесту, подыграю малость. Мне сплошная выгода от этого.
А если сама целоваться полезу, он подумает, что я шкура драная. Только что взглянуть на себя не давала, а как про золотишко услыхала, переобулась махом. Так и есть, но...
Что же делать? Как быть?
Я повернулась к мужчине и осторожно положила руки на его плечи, как бы намекая, что я не против более интимных прикосновений. Пусть сам целует, как будто я ни при чём!
Виктор смотрел на меня с таким обожанием, что мне немного стыдно стало, что я его использую. Я сразу же отогнала от себя эту мысль, почувствовав его твёрдый, огромный член, упирающийся в мой живот. Он меня хочет использовать, я его. Всё по-честному. И вообще, он взрослый, бывалый мужик. Я не школьника какого-то собираюсь...
Здоровяк так внезапно накрыл мой рот своими губами, что я испуганно пискнула. Язык мужчины тут же протиснулся между моими зубами, орудуя там, как у себя дома. Он пробовал меня на вкус, как животное пробует свою жертву, жадно и торопливо.
Всё смешалось воедино: его горячие, твёрдые губы, наглый язык, вылизывающий мой рот, давящий в живот стояк, запах его пьянящий, крепкие руки, державшие меня за талию. У меня башка закружилась и подогнулись колени. Вдарил крепче, чем сивушный самогон!
Господи Иисусе, меня ещё никто так не целовал! Он так глубоко засунул в меня свой язык, будто мне душу лизнул! Внутри всё всколыхнулось, встревожилось, грудь начало распирать так, что дышать стало нечем. На секунду мне показалось, что я сейчас умру или отъеду.
Я задрожала от напора Виктора, как монахиня-девственница. Он реально меня напугал тем, что растребушил во мне эмоции и ощущения, о существовании которых я и не подозревала.
Это всего лишь поцелуй! Всего лишь обслюнявливание друг друга! – успокаивала я себя.
Здоровяка тоже понесло, он так увлёкся, что начал задирать на мне платье. Сейчас загнёт меня в кресло, и того!
– Эй, эй! Полегче! – начала вырываться я из его лапищ, тормозя мужика. – Знаю я таких. Сначала за любятину конскую в уши нассыте, а потом только дай, и поминай, как звали!
Виктор рыкнул что-то на своём великаньем, но меня отпустил.
Я со всех ног бросилась прочь, путаясь ногами в платье. Не помню, как консультанты с меня его снимали – так меня вштырило.
– Всё! Хватит с меня! – раздражённо оповестила я шмоточных фей, и они оставили меня в покое.
Схватив первые попавшиеся джинсы и футболку, я натянула их на себя прямо с бирками и убежала в свою комнату. Босиком.
Заперев дверь, я упала на кровать и зарылась лицом в подушки, находясь всё ещё под впечатлением от поцелуя.
Я думала, нет, я надеялась, что меня стошнит от этого здоровяка, а вместо этого у меня трусики намокли. Да я чуть кипятком не ссыкнула! Не на такую реакцию я рассчитывала.
Что вообще происходит?
Этот поцелуй был вовсе не мерзким. Он был волнительным, чувственным и... безумно приятным...
Больше никаких, на хрен, поцелуйчиков!
Даже за ведро золота!
В пизду всё это! Я люблю Серёжу!
А вот интересно, если здоровяк женится на мне, а потом помрёт, всё его добро мне достанется? Виктор – бандит, а бандиты долго не живут. Рано или поздно, пришлёпнут его или посадят.
