– Ёбаный, блять, пиздец! – прогремел голос здоровяка. – Ты чё натворила, дура?
Да пошёл он! Я уже не слушала его. Опустившись на колени перед Колей, я взяла его за руку. Она была ещё тёплой, хоть и безжизненной.
Если бы только можно было что-то исправить, вернуть время назад...
Русские ругались между собой. Здоровяк наорал на тех, кто посмел стрелять без его приказа.
– Я на такое не подписывался, Витя! Нервы сдали! Зато, мы при бабках остались. И живы! – оправдывались мужики.
Витя, значит? Уебанское имечко, как будто кот проорал, когда ему яйки прищемили. Вопил здоровяк так, что в ушах звенело. Я думала, русские сейчас тоже друг друга перебьют.
Быстро перетерев за ситуацию, они подогнали свои машины к месту побоища, добили контрольным в голову северян, достали лопаты и начали копать яму.
Казалось, что на меня им вообще насрать, все были заняты своими делами, а на меня никто не обращал внимания. Потом ко мне подошёл этот Витя и присел на кортаны рядом с Колей.
– Парень твой? Или муж? – показал он на Коляна. – Прими мои соболезнования, девочка.
Я ничего не ответила. Мне не нужны были его соболезнования, и вообще, ничьи не нужны. Так мы сидели несколько минут молча. Здоровяк смотрел на меня в упор, и мне было неприятно оттого, что он на меня вылупился. Я перехватила удобнее рукоять пистолета, не выпуская из вида мужика.
– Ствол отдай! Мы поедем дальше без оружия, – протянул ко мне руку Виктор, и я вложила пистолет ему в ладонь. – Похоронить бы мальчонку твоего... Не бросать же вот так?
Он показал на яму, в которую русские скидывали тела бандитов.
– Его нельзя с ними. Он сепаратист, – сказала я.
– Чего? – скривился мужчина. – У нас нет времени копать ещё одну яму!
– Я сама могу!
– Ладно, чёрт с тобой! – сдался здоровяк. Он приказал своим бойцам выкопать ещё одну могилу, чем вызвал их недовольство. – Водички хочешь, малая? Как зовут?
Виктор был таким здоровым, что по сравнению с ним я казалась реально маленькой.
– Даша, – прохрипела я и поднялась на ноги.
Пить хотелось очень сильно, да и переодеться бы не помешало. Светить голыми сиськами перед толпой мужиков не шибко-то хотелось. Я и так ими уже натряслась за это время. Я подобрала свои вещи с земли, и мы пошли к машине русских.
– Там ещё один в лесу. Я покажу, – сказала я Виктору, когда он протянул мне бутылку с минералкой.
От его воды я отказалась, достала свою. Может, он мне наркоты туда подсыпал? Надо держать ухо востро с этими русскими. Утолив жажду, я пошла за машину, чтобы переодеться, по пути выбрасывая из рюкзака разбитый мобильник. Я теперь совсем без связи. Может, оно и клучшему. Как я скажу Серёже, что Коля погиб? У меня язык не повернётся.
– Прости, я не могу оставить тебя без присмотра, – сказал Виктор, увязавшись следом за мной.
Пока я натягивала на себя форму, стоя перед ним в одном белье, он не сводил с меня глаз. Мужчина так откровенно разглядывал мои сиськи и задницу, что я думала, слюнями захлебнётся. Баб голых не видел? У него шлюх полный автобус, далась я ему покоцаная?
– Ты поедешь в форме? – удивился Виктор, насмотревшись досыта на меня.
– А чё такого?
– Ничо!
– У меня гонорея и лихорадка! – напомнила я ему, закидывая почти пустой вещмешок на плечо.
– Да я уже понял, что ты больная...
Из леса притащили убитого мною тощего северянина, свалили в большую яму тела и скидали туда же всё оружие. Для Коли принесли палатку. Его завернули в неё, как в кокон и опустили в маленькую яму. Малой не заслужил такой смерти и таких стрёмных похорон. Даже у моей погибшей собаки есть могила, но не у него.
