Шамиль – имам Чечни и Дагестана. Часть 1 - страница 69

Новый наиб Казикумуха, Хаджи-Ягья, понимая ошибочность нашего расположения, и желая заслужить на первых порах милостивое расположение Шамиля, вознамерился истребить отряд Заливкина по частям, начав с его авангарда, стоявшего при селении Рича. В это время, в Ричах, под командою артиллерии капитана князя Орбелиана, находились две роты (1-я пионерная кавказского саперного батальона и 4-я мушкетерная Его Светлости полка), при горном единороге, 30-ти донских казаков и трех сотнях кюринской горной милиции; всего, за исключением Кюринцев, с небольшим 300 человек.

1-го мая, Хаджи-Ягья, с четырехтысячным скопищем Кумухцев, Карахцев и Андалялцев, занял окрестные Ричинские высоты. При появлении неприятеля, кюринская милиция, воскликнув «Алла-кялам!» (сила Божья), обратилась в бегство, а защита позиции была предоставлена 300 храбрых.

Князь Орбелиан, отделив 80 человек в резерв и расположив его позади левого фланга, наиболее нуждавшегося в поддержке, стал ожидать нападения.

Вскоре пешие и конные толпы неприятеля атаковали левый фланг его позиции с такою стремительностью, что некоторые из смельчаков успели даже проникнуть в самый лагерь. Но встреченная дружным ударом в штыки, эта атакующая масса была отброшена, оставив в наших руках три значка и 26 тел. Вслед за тем, нападение снова повторилось на правый фланг и центр позиции и снова было отбито, при чем опять был оставлен в наших руках один значок. Встретив мужественный отпор, скопище отхлынуло на значительное расстояние и завязало перестрелку, на которую мы деятельно отвечали картечью, из единорога и ружейными выстрелами.

Около полудня, в неприятельских массах было опять замечено сильное движение, предвещавшее скорый натиск. Ободренные удачею, солдаты готовились встретить их по прежнему. Действительно, не прошло и получаса, как неприятель снова атаковал оба фланга нашей позиции. Подпустив его на близкое расстояние, князь Орбелиан дал залп и бросился в штыки, при чем захватил еще один значек. Тогда скопище, троекратно отбитое, понесшее значительную потерю в людях, прекратило свои нападения и потянулось обратно к Кумуху.

Вся потеря наша состояла из 10 человек убитыми и 87 ранеными; неприятель потерял более 300 человек.

Это геройское дело, бесспорно, спасло весь отряд Заливкина.

Между тем батальоны, направленные в Южный Дагестан, прибыли в Кубу в последних числах апреля. Начальство над всеми войсками, долженствующими сосредоточиться на границе Казикумухского ханства, по распоряжению корпусного командира, было вверено полковнику князю Аргутинскому-Долгорукову, тогда еще малоизвестному на военном поприще, которое впоследствии суждено было ему пройти со славою великих мужей истории. Новый командующий войсками был уже на Самуре, когда разыгралось Ричинское дело.

Узнав о его результате, князь Аргутинский поспешил двинуть прибывшие на Самур войска к Чираху, чтоб поддержать раскинутые эшелоны Заливкина, в случай новых покушений неприятеля и в то же время воспользоваться моральным влиянием Ричинской победы. 8 мая, там сосредоточились: маршевой батальон Виленского полка, батальон Тифлисского, батальон Мингрельского и батальон князя Варшавского полков, при 4-х горных единорогах и элисуйской милиции приведенной Даниель-султаном.

Мятежники, в числе 4,000, укрепились в селении Шуарклю, верстах в 5-ти от Кумуха. 12-го мая, подступив к селению, князь Аргутинский лично осмотрел позицию неприятеля: надо было перейти глубокий овраг, через который проходило несколько горных тропинок, занятых неприятелем. Но к счастью, мятежники, чтоб удвоить бдительность, растянули свою линию на 12 верст и тем ослабили центр у деревни Шуарклю. Пользуясь этою ошибкою, князь Аргутинский ударил на центр: Тифлисцы и Мингрельцы в миг перешли овраг и на штыках ворвались в селение. Неприятель, увидя линию свою прорванною и боясь больших потерь в случае дальнейшего сопротивления, в беспорядке бежал к Кумуху, оставя в руках наших 27 пленных. Мы потеряли только 25 человек убитыми и ранеными. Следствием победы при Шуарклю было занятие Кумуха; в тот же день старшины многих казикумухских селений прибыли к князю Аргутинскому с покорностью; Хаджи-Ягья бежал в горы. Но Шамиль вовсе не думал покидать своих намерений, относительно Казикумухского ханства, обещавшего ему так много выгод, и вознамерился лично поспешить туда. К 20-му мая более 5,000 под продводительством лучших его наибов: Ахверды-Магомы, Хаджи-Мурата и других, сосредоточились в Дусрарате. По известию об этом, князь Аргутинский решился выжидать неприятеля у Кумуха, но в то же время усилил гарнизоны в Чирахе и Курахе, чтобы, на всякий случай, обеспечить свои сообщения с Нижним Самуром. 25-го мая, неприятель, в больших силах, показался на Кумухских высотах, 30-го скопище разделилось: с большею частью его Шамиль бросился к селению Кюлюли на сообщения Аргутинского; остальная часть заняла селение Унджугатль, в 10 верстах от Кумуха. Мятеж снова вспыхнул повсюду и Казикумухцы, трепеща за свои семейства, целыми толпами являлись в стан Шамиля и увеличили скопище его в Кюлюли до 9,000. В этих трудных обстоятельствах, князь Аргутинский предположил идти на встречу главным массам неприятеля, от поражения которых зависел весь успех. 1-го июня, сделав предварительно рекогносцировку к Унджугатлю и вытеснив оттуда неприятеля, он двинулся к Кюлюлю, оставив все лишние тяжести в Кумухе под прикрытием роты Виленского полка. 2-го июня, отряд его, состоящий из 4-х батальонов, при 4-х орудиях, элисуйской, кюринской и кубинской милицией, стоял уже напротив Кюлюли, отделенный от селения довольно глубоким оврагом, на дне которого извивалась Койсу. Неприятель сбился в селение, прислоненное к высокой скале и подымающееся амфитеатром на значительную высоту; каждая сакля оборонялась несколькими десятками воинов. Минута была трудная: атаковать неприятеля казалось невозможным, не имея артиллерии большого калибра. Но к счастью, он сам предупредил наши желания, бросившись в больших массах на оба крыла позиции князя Аргутинского. Эта попытка его дала нам возможность разбить его.