Шамиль – имам Чечни и Дагестана. Часть 1 - страница 87

Отправив сунженцев на линию, князь Барятинский искренно и дружески распрощался с бароном Вревским и восемнадцатого же января, к ночи, возвратился с отрядом в лагерь на Аргуне.

На другой день, в воскресенье, войска отдыхали.

Узнав, что наш отряд возвратился на свое место, Шамиль, оставив в нагорной Чечне незначительную партию, со своей стороны, прибыл с остальными толпами в большую Чечню.

И вышло, что он напрасно прогулялся.

Но такова уж доля всякой войны.

Глава V. Действительно, князь Барятинский задумал дело смелое и выполнил его в последующие затем два дня со славою. Эти дни, в числе весьма немногих других – самые выдающиеся дни целого года.

Деяние, которое предположил совершить начальник отряда, состояло в том, чтобы пробить путь от Грозной к укр. Куринскому чрез всю глубину большой Чечни, ознакомить на месте с нашим оружием все многолюдное население этих пунктов, разбить Шамиля, ослабить его, еще раз уронить его власть и влияние на его воинов и на жителей, поднять в глазах последних уровень нашей силы и тем вызвать с их стороны, если возможно, недоверие к имаму, отпадение от него, страх и покорность по отношению к нам.

Как увидим ниже, все это более или менее удалось и оказалось в особенности по переселении к нам, в конце концов, некоторых семейств большой Чечни – вещь весьма важная в то время, когда Шамиль пользовался столь большим влиянием, доверием и почти неограниченною властью над непокорными аулами большой Чечни; вещь, доказавшая, что влияние это и доверие несколько пошатнулось.

В эти два дня, которые собираемся описать, Бата играл большую роль, так что за заслуги его начальник отряда поставил его имя наравне с именами наиболее отличившихся главных начальников. Если в эти два дня Бата оказал нам такие услуги, то значит, он хорошо мстил Шамилю за унижение и обиды. Знал ли имам, кому обязан неудачами несчастных дней семнадцатого и восемнадцатого февраля? Вопрос остается открытым, и сведений по нем у нас нет. А что услуги Баты, хотя бы они состояли лишь в исполнении им обязанностей хорошего проводника, были действительно для нас весьма важны, увидим из того, что он нас ввел в трущобы, куда без него мы едва ли бы проникли; что он нас провел туда вполне благополучно; что он служил для нас открытой географической картой неизвестной еще нам местности, компасом в море, опытным капитаном судна, которое, если бы хотел, мог погубить вполне безнаказанно. Больше нам и ничего не нужно было от Баты; все остальное, начиная от решимости Барятинского и кончая беззаветною храбростью наших войск, мы имели у себя самих.

Мы знаем много исторических случаев, доказывающих, какое важное значение имеет в неизвестной стране, в неприятельской земле, хороший и надежный проводник, знакомый с местностью настолько, что хоть закрой ему глаза, а он пройдет, где нужно. Странно, но вполне верно, что от подобного проводника часто зависит успех движения, своевременность его, предупреждение появления неприятеля на данном пункте, наконец – истекающий из всех этих условий успех битвы, поражение врага, занятие важного стратегического пункта. Таким, более или менее, проводником в данную минуту является Бата, и нечего говорить, что услугу его Барятинский понял и оценил вполне, что и мы, со своей стороны, не можем не придать ей большего значения.

Работы последних дней проложили нам дорогу из долины Аргуна в долину Хулхулау. По правому берегу этой реки жила масса непокорного населения, и единственным препятствием к движению нашему в среду его был лес, раскинутый на хулхулауской долине. Впрочем, это препятствие было не особенно важное. Гораздо более преград было в том, что Шамиль, опасаясь новых наших вторжений и поражений, приказал испортить донельзя все просеки и дороги, нами в течение месяца слишком проложенные и разработанные. Это ему ничего не стоило, потому что в сборе у него было слишком достаточно народа. Кроме того, число его войск ежедневно увеличивалось новыми сотнями, прибывавшими из разных концов Дагестана, где им пока нечего было делать, потому что зима в горах обеспечивала их вполне от нашего движения туда в зимнее время. Барятинскому нужно было столько же сберечь и охранить все то, что нами было наработано, сколько и воспользоваться случаем поразить Шамиля именно в те минуты, когда под рукою у него было наиболее сил. Эти причины для движения вглубь Чечни были в прямой связи с намерением проложить путь к укр. Куринскому и с другими, о которых сказано выше.