Тони, боясь пропустить хоть слово, внимательно слушал.
– И я благодарен тебе за это. Вера – великая сила. И мой второй совет – поверь в себя. Так, как ты поверил в меня. Без поиска логического. Без обоснования – почему я должен верить? – причин. Просто возьми и поверь. В себя, в свой редкий уникальный дар, в свои силы! И, поверив, ты достигнешь всего, о чём мечтаешь.
– Я старался, но у меня ничего не получилось.
– Тебе казалось, что стараешься. А на самом деле? Какой-то, – мистер Джонсон задумался, – не хочется доходить до оскорбления… неумный человек, случайно ставший тренером, не помог ребёнку, а усугубил ситуацию своими злыми словами.
– Но он был прав. На тренировках я был лучше, а в игре… увы.
– И в этом была причина, в которой тренер обязан разобраться.
– Я сам пытался понять, но ничего не вышло. А тут чужой человек, видевший меня не более десятка раз.
– Ты его не защищай! Он взрослый! Для меня тренер, в первую очередь, учитель.
Тони вздохнул и пожал плечами.
– Понимаешь, – мягко начал мистер Джонсон, – люди рождаются с разными причудами. Кто-то, завидев чёрную кошку, плюётся и переходит на другую сторону улицы. Смешно, правда? У других причуды серьёзнее – боязнь высоты, замкнутого пространства или летать на самолётах. Есть и совсем болезненные, мешающие человеку в повседневной жизни.
– Вы причудами назвали фобии. Чтобы не обидеть меня? Но честнее будет – психи? – грустно улыбнулся Тони.
– Вроде этого. Но это не про тебя. Ты человек ответственный. Когда тренер говорил – умри, но сделай на все 100, ты так старался, что приходил в излишнее возбуждение и… срывался. Тренеру поддержать тебя, успокоить. А он молотком… И твой мозг запомнил такую ситуацию. Как говорят специалисты, устойчивое негативное запоминание.
– Не очень понятно, – заметил Тони.
– Конкурс – сродни спортивному соревнованию. Борьба с соперниками-конкурентами. В этот момент у тебя в мозгу включается «кнопочка» и возникает страх за возможную неудачу. Её ещё нет, но ты заранее боишься. И возможность становится реальностью.
– Так что мне делать? – понуро спросил Тони.
– Выкинуть «кнопочку» и поверить в себя.
– В такой последовательности?
– Нет, – улыбнулся мистер Джонсон. – Поверишь в себя и «кнопочка», испугавшись, сама растворится.
Тони слушал внимательно, но с большим сомнением: «Неужели всё так просто? Поверил в себя и стал великим фокусником? Поверил в себя и начал приносить радость людям своим искусством? Поверил в себя и заработал большие деньги, но не для себя, а на поиск лечения болезни моей Никки и всех детей, страдающих этим страшным недугом?»
– Я не обещал, что будет просто, – возразил мистер Джонсон. – К вере добавишь труд: многочасовые и изнуряющие репетиции манипуляций и фокусов. И часто через «не могу», когда сил уже, кажется, нет ни на что. И тогда придёт успех, и ты выполнишь свои планы. Они мне нравятся! И не забудь, верь в себя!
Мистер Джонсон, пару раз коснувшись плеча Тони, исчез. Лишь формочка с остатками обеда, да книга, с шелестящими от лёгкого дуновения воздуха страницами, лежали на скамейке. Он повертел в недоумении головой по сторонам, стараясь понять куда делись мистер Джонсон и сумка с пистолетом, но вокруг – никого. И звонкие трели соловья – «откуда взялся соловей?», подумал Тони – неслись с верхушки могучего дуба.
Мистер Джонсон – как появился ниоткуда, так и ушёл: в никуда.
