– Ну, вряд ли она сейчас на работе. Впрочем… Не знаю, давно не виделись. Мы живём с дочкой вдвоём.
– Как же вы управляетесь – домашние дела, больной ребёнок, работа, подготовка к конкурсу?
– Так и управляюсь. Успеваю не всё. Вот вчера целый день убирал квартиру к вашему приходу.
Тони сам удивился, что сказал про уборку. «Вот девица, – подумал он, – как на допросе. Надо быть поосторожнее». Тони хотел сказать, что ему помогает дядя, но не успел – кто-то резко постучал во входную дверь.
– Это ко мне, – крикнула девушка и побежала открывать.
Через минуту в комнату вошёл высокий парень с кинокамерой в одной руке и переносным софитом в другой. Через плечо висела большая сумка.
– Привет, – бодро поздоровавшись с Тони, он недовольно обратился к девушке. – С тобой одни проблемы. Ты же мне не дала адрес. Пришлось ждать пока освободится отец.
Девушка смущённо взглянула на Тони и покраснела. Или ему показалось. Но почему-то решил защитить её от парня:
– Ничего страшного. С кем не бывает. Мы тут мило общаемся.
– Страшного действительно не произошло. Если не считать, что я могу опоздать на важную для меня встречу. Но ей, – парень бросил сердитый взгляд на девушку, – до этого нет дела. Правда, Джина?
Девушка решила не отвечать на вопрос – наверняка не впервой, а спокойно посоветовала парню:
– Рик, не трать время на эмоции, а приготовь всё к съёмке. У меня мало времени.
С языка парня чуть не слетело нечто резкое, но он, глубоко вздохнув, положил принесённое на пол и стал вынимать из сумки электрокабель, съёмные линзы и всякие необходимые для работы мелочи.
Тони пристально посмотрел на девушку, потом перевёл взгляд на парня: очень похожи!
– Мисс Морган, – обратился он к девушке, – что вы с братом собираетесь делать со всем этим? – он показал на аккуратно разложенное оборудование.
Девушка не удивилась «с братом», но возмутилась самим вопросам:
– Я же вам сказала, – резко ответила она. – Будем снимать материал о вас и вашей дочери. Разве это не так очевидно?
– Для меня нет, – начал злиться Тони. – Вы же меня не спросили.
Парень, оторвавшись от приготовлений, с недоумением посмотрел на Тони, а затем – с немым вопросом во взгляде – на девушку.
– А вы разве против? – изумилась девушка.
– Да, против, – спокойно ответил Тони.
– Странно, мистер Димариа. Я много таких сюжетов сняла, но вы первый и единственный кто не хочет сниматься. У вас есть объяснения?
– Конечно. Я не хочу, чтобы вы рассказали всему миру, что не работаю, потому что сократили мою должность; что отец-одиночка с больным ребёнком на руках; что всю жизнь мечтаю выступать на сцене и оттого не пытаюсь найти другую работу. Мне не нужна жалость людей, которые будут оценивать не моё умение делать фокусы и разные манипуляции с картами, а мою несчастную – по их понятиям – жизнь. Мне жалость не нужна. Вы это можете понять?
– Вы хотите сказать, что те, кто говорит о своих проблемах не стесняясь, ждут сочувствие зрителя. Может они обращаются к таким же как они людям – смотрите, какие испытания выпали на мою долю, но я не сломался, а борюсь. Для этого я здесь. Это мой шанс стать лучше. Или возможность обратиться к обидевшим его.
– Вполне вероятно, – согласился Тони. – Люди разные и жизненные ситуации отличаются. Одни грешат и каются публично, а другим и в голову, я имею в виду каяться, не придёт это. Проблема не в них, а в вас, работающих на рейтинг. Я никого не осуждаю – каждый волен делать то, что считает важным для себя. Разница в одном: кто искренне верит в правоту своего дела, а кто, понимая неэтичность этого, всё равно делает ради успеха: материального или карьеры. Но чаще это не «или», а «и». В конце концов, это моё право – пускать чужих людей в мою жизнь или нет. Сегодня я предпочитаю сказать «нет».
