– Не знаю, что к чему прибавляется, но в данном случае я вижу умножение.
– Чего? – не поняла Никки.
– Ум на ум умножается. И получается твой ум в квадрате, а может и в кубе.
– Ты прав, – скромно потупив взор, сказала Никки. Затем озорно улыбнулась и крепко прижалась к отцу. – Я очень скучала без тебя.
В этот момент в прихожей появились дядя Гривас и Джина.
– Ага, стоило дать несколько концертов в разных странах, как загордился! – громко воскликнула Джина. – Мы тут с дядей Гривасом сидим и ждём, когда великий фокусник Тони Димария соизволит снизойти до простых почитателей его таланта.
– Именно так! – засмеялся Гривас. – Дай я тебя вне очереди обниму. А то я понимаю, есть одна желающая, – он бросил взгляд на Джину, неожиданно покрасневшую.
– Дядя Гривас, женщины – первые! – звонко крикнула Никки.
– Тони, эти две девчонки – невыносимы. Без перерыва меня воспитывают. Но я терплю, – он нарочито тяжело вздохнул.
– Дорогие мои, спасибо за такой горячий приём, – торжественно начал Тони, но потом не выдержал и, блаженно улыбаясь, продолжил: – Я вас всех люблю. И я – дома!
– Голоден? – спросила Джина.
– Нет, но от крепкого чая не откажусь…
– С моим любимым эклером, – прервала отца Никки.
♠ ♣ ♥ ♦
Когда занят делом, то время не тянется в скучном однообразии, а бежит по календарю, иногда останавливаясь на «красных» датах, а потом, спохватившись – ой, задержалось! – бежит дальше. Подумаешь, какой-то там день проскочил, когда и месяц не заметил, а вот и год прошёл…
Мистер Морган составил гастрольный план идеально, но в жизни то и дело происходили сбои. То одна концертная площадка оказывалась занятой – именно в этот день – хоккейным или баскетбольным баталиями, другая – извините, накладка произошла – отдана «великому» или «великой» … любая фамилия очередной эстрадной звезды.
Но надо отдать должное его авторитету, пробивному характеру и связям – находилась другая площадка и, как торжественно заявлял мистер Морган, лучшая. С ним никто не спорил; раз-другой Джина недоверчиво посмотрела на отца: «так уж и лучшая?»
Менялся и Тони – приходил опыт выступлений, больше уверенности, ушёл страх больших залов. Как заметила Никки на очередном совещании с обнадёживающем названием «Как мы идём к Лас-Вегасу?», – «папа стал элегантней и артистичней!»
Такие совещания мистер Морган проводил регулярно – в кабинете или по скайпу. Сперва обсуждали творческие и финансовые итоги месяца, а затем разговор шёл о Лас-Вегасе. При этом ревностно следил, чтобы о шоу говорили не как о возможном событии, а реальном факте.
– Никаких «если», – гремел его голос. – Мы начнём 1 сентября 2014 года. И точка! Никакие возражения – дескать, мы не готовы – не принимаются. Мы обязаны быть готовы.
Никто и не возражал, но он чувствовал некоторую неуверенность Тони и Джины. С Никки – никаких проблем: она всегда верила, позволяя себе задать уточняющий вопрос. Но никогда не ставя под сомнение реальность шоу.
– Тони, какие у тебя проблемы? – обычно мягко и вкрадчиво спрашивал мистер Морган.
– Я не могу набрать фокусов на двухчасовое представление, – также обычно отвечал Тони.
– Так думай, время есть.
На этой оптимистичной фразе совещание заканчивалось. Но наступает тот момент, когда «время есть» превращается в «времени не так много».
– Прошёл год с начала гастролей. Итоги отличные. У нас в фонде «Лас-Вегас» набралась приличная сумма. Это – финансовый успех, но и творческий меня полностью устраивает. Тони отлично поработал и прибавил в мастерстве. Пора поговорить конкретно. Что скажешь, Тони?
